Книга Избранница мятежного генерала, страница 200 – Алина Панфилова

Элена побледнела, но беспокоилась не за свою жизнь, а за жизнь любимого. Девушка вспомнила слова Оракула о том, что должна следовать за тем, кто в её сердце, вопреки всем обидам и злости, и ей показалось, что она всё поняла.

Её судьба — быть рядом с Иль Каном в последние мгновения его жизни. Элена надеялась на чудо, но понимала, что генерал в таком темпе долго не протянет.

Император с лёгкостью перевернул Кана на спину и, склонившись над ним, замахнулся топором, чтобы размозжить лицо ненавистному противнику.

В последний момент, Иль Кан смог увернуться, и, схватив лежавший неподалёку меч, атаковал противника из последних сил, разрезав на груди доспех из толстой кожи, но даже не смог его ранить.

Кровавый тиран задел лезвием топора грудь противника, и отошёл, чтобы полюбоваться творением своих рук.

Элена невольно вскрикнула при виде любимого мужчины, пытающегося закрыть рану руками. Страдая от разрывающей тело боли, он опустился на колено.

Захватчик Кэррей снова ударил генерала ногой, разбив лицо в кровь и схватил его за волосы, вынуждая подняться на ноги.

— С тобой покончено! — прорычал тиран.

Иль Кан схватился за руку врага, но пропустил удар другой рукой, который пришёлся ему прямо в рану, отчего лидер зашёлся в кашле, выплёвывая кровь изо рта.

— Дам тебе шанс посмотреть в глаза твоему секунданту и извиниться за то, что обрек на смерть не только себя, но и её, — со смехом в голосе, произнёс Император, волоча полумёртвого воина в сторону бледной, как смерть, Элены.

— У вас есть полминуты, — с этими словами он швырнул противника прямо в ноги девушки и бросил его меч на грудь поверженного противника.

Элена застыла на месте, не в состоянии оторвать взгляд от его разрезанных доспехов.

Кажется, она поняла, что Оракул имела в виду.

— Элен, — еле слышно произнёс Кан, протягивая к ней дрожащую руку. — Я ошибся… Прости меня… За всё.

Элена сжала окровавленные пальцы в своих ладонях, и наклонилась к его лицу. Скользнув губами к его уху, она прошептала:

— Его сила всегда с ним. Она в рисунке на теле, под доспехами, в том месте, где они разрезаны. Раздели рисунок на две части и ты не проиграешь. Я верю в тебя.

— Время истекло.

— Каково это, умереть от руки своего самого ненавистного врага — спросил Император, склонившись над раненым генералом.

— Скоро ты сам это узнаешь, — с измученной полуулыбкой на губах ответил Кан и, схватив меч, порезал его грудь по центру рисунка, виднеющегося под испорченным доспехом.

Тиран остолбенел и отшатнулся назад с диким криком, давая возможность Иль Кану подняться на ноги. Лидера шатало из стороны в сторону, но взгляд, полный ненависти и решимости, не давал сомневаться — он будет биться до последнего.

Император медленно выпрямился, коснувшись своей раны.

— Значит, я был прав насчёт неё, — пробормотал он, мысленно ругая себя за допущенную оплошность, — ты всё равно не остановишь меня!

Император ринулся в атаку, словно таран, Иль Кан с отчаянным криком бросился ему навстречу.

Понимая, что это последний шанс у обоих, воины сражались без преимущества, поставив на кон всё, что у них было. Захватчик Кэррей стал двигаться гораздо медленнее и удары были слабее без таинственной поддержки, а кровь, вытекающая из ран у обоих, поставила их в одинаково критическое положение.