Книга Недотрога для темного дракона, страница 103 – Алина Панфилова

Он протягивает ко мне узкую ладонь с длинными узловатыми пальцами и терпеливо ждёт.

Прижимаю обе руки к стене, и пальцы сводит от леденящей влаги.

— Что от меня потребуется? — спрашиваю, хотя уже знаю верный ответ.

И я не ошибаюсь.

— Напиши признание о том, что Дэриан Уорд использовал тебя, чтобы выкрасть артефакт, отданный академии на хранение, и воспользоваться им для свержения действующей власти. Ректор Уорд отправится на эшафот, а ты будешь до конца дней жить в сытости и достатке, обеспечив будущее своей Ханне. Даю сутки на размышление, но если надумаешь раньше — позови меня через охрану.

Дэриан Уорд

Поистине дерьмовое утро.

Просыпаюсь ещё до рассвета в холодном поту, с давящей тяжестью на сердце.

Что-то не так.

И причина моей тревоги в ней.

В Николь.

Зверь нервничает, царапает когтями внутренности, жалобно скулит и просится наружу.

«Что с ней?» — формирую мысленный вопрос и тут же получаю на него ответ:

«Не чувствую.»

Демоны!

Вскакиваю с кровати и, наскоро умывшись, торопливо собираюсь в академию. Мысли о моей девочке не покидают меня ни на секунду. Иначе я её уже не воспринимаю.

Моя.

Сильная, восхитительно смелая, чудесная Истинная.

Никому не позволю причинить ей зла и понимаю, что должен быть в академии как можно скорее.

Наспех одевшись, я выхожу из дома не позавтракав. Бегу к поджидающему у поворота пустующему экипажу и коротко приказываю сонному возничему:

— В академию пламени. Быстро.

Колёса громко стучат по пустынной мостовой, а мне кажется, мы едем слишком медленно.

«Что бы ни случилось, держись, моя Николь. Никки.»

Имя моей избранницы разливается ягодной сладостью на языке, слегка успокаивая взвинченные нервы.

Вдруг она забылась и сварила ночью какое-нибудь мудрённое зелье, нарушившее связь?

Найду, крепко обниму и долго-долго не отпущу. Плевать, что подумают студенты.

Истинная связь, подогреваемая чувствами, требует объявить о ней каждому дракону в королевстве.

По прибытии я стремительно шагаю к женскому общежитию. Взгляд мечется из стороны в сторону.

Первые студенты спешат на завтрак, лениво перебрасываясь ни к чему не обязывающими фразами, и во все глаза смотрят на меня. Не привыкли к моему столь раннему появлению.

Среди пар и стаек девушек вижу знакомое лицо — вот она, моя родная.

Спешит, опустив глаза. Ни с кем не разговаривает. И рядом с ней нет её подружки Лоретти.

— Жива, — выдыхаю с облегчением, наблюдая, как светлая макушка смешивается с толпой у входа в главное крыло. — Зря волновался.

'Не зря, — возражает зверь. — Я всё ещё не чувствую её.

Странно. Обычно он менее разговорчивый.

— Ты её увидел. Нет причин для беспокойства.

«Спокойно,» — повторяю про себя, но моё сердце колотится как бешеное.

Белобрысый родственничек пошутил бы, что я старею.

Время течёт необычайно медленно. Использую каждую свободную минуту, чтобы выйти из кабинета, и слоняюсь, как призрак по учебному корпусу, сталкиваясь со студентами. Лица сливаются в одно размытое пятно, я едва замечаю их приветствия и поклоны.

То тут, то там вижу силуэт Николь. Её золотистые волосы, слышу её смех. Но вместо того, чтобы расслабиться, разум окутывает неясная тревога.

Такого не может быть, если Истинная в пределах видимости. Я должен чувствовать её присутствие, ощущать спокойствие и умиротворение. Но вместо этого — только растущая тревога и неясное предчувствие беды.