Книга Недотрога для темного дракона, страница 89 – Алина Панфилова

— И всё? — хитро прищуривается ректор.

В памяти всплывает надменная Флоранс и её угрозы о том, что я сгину за решёткой. Несколько секунд колеблюсь, пока последние кусочки мозаики встают на место, и внутри всё замирает, когда я принимаю возможно неправильное решение:

— Да, саэр Уорд. Это всё.

Если я расскажу всё Дэриану, он может воспринять это как шаг навстречу и попытку сблизиться.

Я не готова.

— Хорошо, я тебя услышал. Не буду задерживать, Николь, — спокойно кивает дракон.

Радуясь, что обошлась малой кровью, спешу к двери и едва не врезаюсь в неё лбом, когда слышу тихое:

— Спасибо за твою смелость сегодня.

— Пожалуйста, ректор Уорд.

Кладу ладонь на ручку, но не тороплюсь её повернуть. Кажется, будто я жду чего-то ещё, но он молчит.

И я ухожу, чувствуя в груди странную пустоту.

Пять дней спустя

— Никки, слышала? Завтра возвращается наследный принц! — Лора ловко лавирует мимо оголодавших студентов, держащих наполненные подносы. Подсаживается за наш столик и машет рукой Рональду, который, как истинный рыцарь несёт гору снеди для себя и Лоретти.

— Здорово! — улыбаюсь я, понимая, что успела соскучиться по невыносимому белобрысому дракону. — Хотя странно, что они так долго. От Северных гор до Дрэйгена чуть больше суток лёту.

— Так там же буря, — поясняет Рон, пока Лоретти сражается с куриной грудкой, кроша её на волокна. — А снежные бури коварны тем, что способны сбить с пути и опытного дракона. Не факт, что сам ректор Уорд смог бы запросто пересечь горы сквозь метель.

Упоминание Дэриана острыми коготками скребёт по сердцу, оставляя кровоточащие царапины. Прошло пять дней с нашего разговора, и он потерял ко мне всякий интерес.

Нет, мы, конечно, сталкивались в коридорах, но вместо уже привычного «Николь» или «мисс Россо», я удостаивалась лишь вежливого кивка.

И мне бы выдохнуть с облегчением, но душу выворачивает обида и что-то, подозрительно смахивающее на ревность. Первые два дня я радовалась передышке. Даже переполненный резерв не беспокоил. Видимо, он предупредил саэров-преподавателей о моей проблеме, и с меня спрашивали исключительно теорию.

Зато потом…

Что ни день, то хотелось кричать и топать от злости. Сперва бил кулаком в грудь и божился, что не оставит свою Истинную, будет обо мне заботиться, а после дал мне долгожданную свободу.

Но вместо радости меня терзало обидное разочарование.

«Неужели он осознал, что я ему не нужна? — с болью думала я перед сном. — Ну конечно. Одно дело послушная влюблённая девушка, которая будет смотреть ему в рот и глядеть с обожанием. Другое дело я. Осознал, как со мной тяжело, и решил, что ему не нужны вечные споры.»

— Никки, ты чего? Даже к еде не притронулась.

Сжимаю кулаки, прогоняя непрошеные слёзы.

Всё правильно. Дэриан поступил великодушно. Переступил через свою гордость и оставил меня в покое.

Тогда почему на душе так пусто и одиноко?

— Николь?

Вздрагиваю, когда моего локтя касается лапища Рона. Выныриваю из горестных мыслей в реальность и растерянно улыбаюсь друзьям:

— Простите, задумалась.

— Да не задумалась она, а скучает по Его Высочеству, — вполголоса хмыкает Лоретти.

Пускай думают так.

Правду не узнает никто.

Метка ощутимо нагревается, впервые с того дня, когда проявилась на запястье. Шиплю сквозь зубы от боли и трясу рукой, следя за тем, чтобы не оголилась кожа под рукавом.