Онлайн книга «Сковорода и приворот»
|
И мысленно потерла руки. Сейчас опробуем станок в деле, а потом и поторговаться можно. У нас, полугномов, немало общего - взять хотя бы неприязнь к многоуважаемому мастеру Неодиму - но это же не значит, что я отдам станок задешево! Не для того я ночей не спала и гору материалов извела. Мастера переглянулись, и здравый смысл победил. - Берем! - решил мастер Лантан и рукава закатал. - Ну, показывайте... *** Вопрос "идти или нет?" не стоял. Разве можно упустить такой шанс высказать папеньке накипевшее, притом без лишних ушей? Меня этому Стефан научил. Так и говорил, проникновенно заглядывая в глаза. Мол, Ирэн, милая, характер у тебя - просто чудесный... в смысле, начудить можешь - мама не горюй. Так что умоляю, хоть свидетелей не оставляй! И далеко идти не надо. Всех участников выставки поселили в гостинице "Аурум", только мне достался обычный эконом, а папенька изволил доплатить за люкс. Дверь номера, в котором ныне обретался папенька, распахнулась сразу после стука. Не зря же я опоздала на целых полчаса. - Наконец-то! - выпалил папенька и брови насупил. - Ты не могла одеться... поприличнее? Переодеваться перед "семейной встречей" я не стала. Вот еще! Так и пошла в рабочем комбинезоне с заплатками на коленях и множеством карманов. Зато сам папенька хорош был несказанно, хоть картину пиши. Борода умащена благовониями и разделена на два клока, украшенных бусинками; медная с проседью грива под сеткой для волос тоже маслянисто поблескивает. Малиновый стеганый халат облекает все еще широкие плечи и милосердно скрывает животик. Только морщинистая шея подкачала. Карикатура вышла бы отменная. Рога пририсовать - и вылитый старый козел. - С какой стати? - я выпятила грудь, украшенную значком: "Хочешь убиться монтировкой? Спроси меня, как!" Папенька побагровел. - Иридия! - рыкнул он и зачем-то оглянулся через плечо. - Не смей позорить отца. Я завелась не то, что с полуоборота - с полуслова. И похлопала по раскрытой ладони рихтовочным молотком, который одолжила у знакомых под клятвенное обещание завтра же вернуть. Потому что как без инструмента папенькино кривое самомнение выправлять? - Отца-а-а? - протянула я. - Где же ты, папенька, шлялся целых двадцать четыре года? Папенькин взгляд вильнул, а после стал таким честным, что без приборов ясно: соврет. - Я ошибался, - сказал он проникновенно и руку к груди прижал. - Я не осознавал, что самое важное в жизни - семья и дети. Но теперь... Теперь все будет иначе! Настороженность моя только возросла. К ней добавилось острое желание долбануть папеньку по темечку, уволочь в номер и допросить с пристрастием. То относился к дочери-полукровке, как к отработанной руде, а то вдруг богатую жилу разглядел? С чего бы? - И давно это с тобой? - поинтересовалась я ласково и бровь приподняла. - Какие еще симптомы? Улыбка папеньки стала такой вымученной, словно у него разом заболели все зубы. И пахло от него не так, как положено приличному гному: окалиной, смазкой или, на худой конец, пивом. Папенька благоухал розовым маслом и еще чем-то сладким. - Дочка, - и тон такой медовый, что сразу понятно, отчего зубки болят. - Ты у меня такая... шутница! Сдавленный смешок за его спиной мне точно не почудился. Я приподнялась на цыпочки. Мастер Титан?! Э, нет. На такого свидетеля мы не договаривались. |