Книга Служанка для последнего из драконьего рода, страница 6 – Наталья Кошка

А теперь у меня есть все шансы повторить ее судьбу: наиграется барон со мною и вышвырнет вон, как надоевшую игрушку. И куда потом, с дитем в подоле? Кому мы будем нужны?

Стираю слезы. Мама, кажется, задремала. Встаю тихо, стараясь не шуметь. Выгребаю из сундучка остатки наших сбережений, которые держала на еду и прочие мелочи.

Пересчитываю. Негусто, но маме должно хватить этого на месяц. Заворачиваю в холстинку медяшки и вкладываю в мамину руку. Не прощаясь, выхожу прочь, прихватив с собой только старую накидку.

Выхожу прочь со двора, и направляюсь к небольшому торговому ряду, который до обеда всегда полон желающими продать свое и купить соседское добро. В основном торгуют продуктами: яйцами, молоком, домашней сдобой и вареньями. Как земля даст урожай, появятся и другие харчи: картошка, морковь, лук да свекла. А еще ягоды и фрукты. У кого что есть с избытком, то и несут на продажу. И в любой другой день я бы остановилась поглазеть, да, может, поторговаться чуток, но не сегодня.

Бегу дальше, в самый конец ряда. Где-то здесь должен быть и дядька Томас. Он скотину держит, потому у него отдельное место. Продает не только свежину и яйца, но и цыплят, и навоз на удобрение, и перо для подушек… Да много чего!

— Здравствуйте! — киваю улыбчивому мужчине. — Дядька Томас, я — Эстер. Помните? Дочь Лилианы.

— А как же… Помню, помню. Как матушка твоя? — вежливо интересуется, пока нет других желающих поболтать или купить товар.

— Болеет, — признаюсь с тяжелым вздохом. — Но у меня к вам дело есть. Поможете?

— В долг не продаю, милая. Извини! — улыбка сходит с его лица. — Самому детей кормить надо.

— Нет-нет, я не за этим, — продолжаю улыбаться, хотя от слов Томаса бросает в жар. Все считают нас с матушкой нищими побирушками. Вот такая незавидная доля для двух трудолюбивых женщин, что всю жизнь моют чужие дома, не имея собственного угла!

— Тогда, слушаю, — успокаивается Томас, видя, что я не клянчить еду в долг пришла.

— Говорят, вы иногда ездите к лорду-отшельнику в горы… — начинаю издалека, но дядька меня перебивает.

— Кто говорит? Враки все! И не слушай тех глупцов! Нет там никого, в горах!

— Значит, вы все-таки там бывали, раз утверждаете с такой уверенностью, что никого нет. Дом пустует? — подлавливаю испуганного торговца на его же словах.

— Эстер, оставь идею забраться в господский дом. Проклятый он, как и его хозяин, — понижает голос почти до шепота. — Дурное место, гиблое. И если бы не страх перед лордом, я бы ни в жисть туда больше не поехал. И золота мне его не нужно! — дядька Томас бросает испуганный взгляд в сторону леса, над которым виднеются пики гор. — Да разве меня кто-то спрашивает? Не приеду — сгинет моя семья!

— Лорд так жесток? Он вас запугивает? — переспрашиваю. Так как действия отшельника никак не вяжутся со словами Берты и самого Томаса. Ему хорошо платят, вдвое превышая стоимость и еды, и подвоза. Так почему же дядька его боится?

— Не угрожал, но дал понять: один неверный шаг и я пожалею. Я вообще не должен об этом говорить. Лорд не любит, когда о нем болтают! Иди, Эстер. Мне торговать нужно! — прогоняет прочь, машет на меня руками. А глаза испуганно блестят.

— Так никого же нет, кроме меня! — отвечаю с коротким смешком. — Я уйду, но вы ответьте еще на один вопрос: где начинается тропинка к дому лорда?