Книга Брачный договор с любимым незнакомцем, страница 24 – Орхидея Страстная

Я кивнула.

– И что, если так? Что планируешь делать, если я тебе не понравлюсь? Разорвёшь помолвку?

– Богиня, как же можно! – притворно испугалась я. – Ведь наши родители так желают этого брака! Просто, если вдруг твои моральные качества и привычки покажутся мне неподобающими, то я бы хотела, чтобы ты исправил их до свадьбы. Надеюсь, ты не куришь сигары? Самая скверная привычка как по мне.

В этот момент я собой гордилась! Этот текст казался мне апофеозом противности будущей жены. Я буквально прямым текстом заявила, что буду пытаться заставить взрослого мужчину измениться и подстроиться под себя. Даже хотелось самодовольно спросить: «Ну, каково? Съешь такое?»

Однако Мейсон почему-то только улыбнулся и совершенно спокойно ответил:

– К счастью, не курю.

Не знаю, какие эмоции отразились у меня на лице. Полагаю, недовольство. Я никак не могла понять, почему он настолько невозмутим и всё это терпит. Однако вслух смогла выдать только:

– Похвально.

– А у тебя есть скверные привычки, Эсси? – провокационно спросил Мейсон.

– Разумеется нет – у меня достойное воспитание, – парировала я, стараясь говорить высокомерно, но жених почему-то только улыбался. Дурной он, что ли?

– Это просто восхитительно, – без тени недовольства заявил Мейсон. Кажется, он издевался. – Ещё мне интересно узнать о твоих предпочтениях.

– Каких? – невозмутимо уточнила я.

Жених не отвечал, наверное, минуту. Однако, в это время он успел поймать мой взгляд. Смотрел мне глаза в глаза, буквально обнажая душу, и как будто интересовали его мои предпочтения в постели.

К счастью, вопрос прозвучал довольно невинно:

– Какой твой любимый цвет?

Вообще я предпочитала голубой. Другие нежные цвета тоже нравились, но Мейсону я без раздумий ответила:

– Серый.

Как по мне это был максимально скучный цвет, вот только жених не растерялся и ехидно спросил:

– Как мои глаза?

Вот чёрт! С глазами всё, разумеется, обстояло иначе. Глаза его напоминали расплавленный металл и лишали меня рассудка. Пожалуй, в платье такого цвета я тоже смотрелась бы эффектно, потому что оно обязательно было бы из переливающейся ткани.

– Да, – вздохнула я, принимая свой провал.

– Как романтично, – поддел меня Мейсон.

Я начала подозревать, что меня раскусили. 

– А украшения тебе нравятся? – перешёл он к следующему вопросу.

– Нет, предпочитаю скромность, – чопорно ответила я, и выражение лица собеседника стало каким-то совершенно неповторимым.

Пока я пыталась его разгадать, вдруг случилось нечто совершенно вопиющее. Мейсон вдруг подался вперёд, проворно обхватил губами мочку моего уха, провёл по ней языком, а потом жарким шёпотом прошептал:

– Хорошо хоть уши проколоты.

Восторг волнами прокатывался по моему телу от этой бесстыдной ласки. Дыхание сбилось, сердце отплясывало какой-то безумный танец, в котором то и дело падало вниз.

– Что ты себе позволяешь? – хотелось спросить грозно и возмущённо, но вышло слишком беспринципно. Словно я не возмущалась, а с предвкушение уточняла.

– Что ж, будущая герцогиня не может обходиться без украшений. Если у тебя нет предпочтений, то, наверное, я подарю тебе набор с серафинитом. Насколько я слышал, они сейчас в Бае в моде. Такие крупные серьги и столь же крупные камни в кольцах...

– Не надо! – торопливо возмутилась я.

Разыгрывая порядочную невесту, пренебречь подарком от жениха я просто не могла. Однако предложение Мейсона меня категорически не устраивало! Мало того, что камень по цвету мне не подходил, так ещё и такие крупные украшения я не носила. И не хотела.