Книга Шоколадница в Академии магии, страница 60 – Татьяна Коростышевская

– Папенька запретил нам с вами общаться, – стянула я ворох листов атласной лентой.

– Папенька?

– Арман де Шанвер, – пояснила я любезно, – очень по-отечески запретил. Только пока не уверена, ваш он родитель или все-таки мой.

Брюссо рассмеялся:

– Божественно острый язычок сверх прочих талантов. Откуда вы все это знаете?

– Простите?

– О географии, Катарина.

– Есть такая штука, – негромкосообщила я, предварительно посмотрев по сторонам, – называется «карты», и на них, сударь, все написано.

И рассмеялась, когда собеседник понял, что я его разыгрываю:

– А с Океаном мне просто повезло. Купидончик как раз за обедом…

– Купидончик?

– Эмери де Шанвер. Мы с подругами-оватками так его называем из-за броши.

Виктор кивнул:

– Это элемент герба Сент-Эмура. И что же Купидончик?

– От него я узнала о магии больше, чем на лекциях.

– Шанверы – старинная магическая фамилия. Разумеется, герцог с пеленок готовил сыновей к Заотару.

Мне вспомнилась подслушанная в дороге беседа священников-филидов, Симона и Анри.

– А разве студенты не приносят страшных клятв, что все, происходящее в академии, в ней же и остается? – спросила я. – Или аристократам можно?

– Нет, нет, Кати, – юноша протестующе замахал руками. – Разумеется, существуют клятвы, вы сами принесете одну из них перед каникулами, но…

Мы неторопливо шли по длинному подвесному коридору – переходу из башни Аквамарин в Сапфирную. Излишне неторопливо, как мне показалось. Все прочие филиды давно исчезли вдалеке, поэтому я невольно оказалась наедине с молодым аристократом.

Он, наконец, нашел нужные слова:

– Одно дело – рассказывать то, что запрещено, и совсем другое – зная, что ждет отпрыска в академии, готовить его к этому, никак не поясняя.

«О! Какое изощренное коварство!» – подумала я, а потом вспомнила, что мой попутчик месье Туржан – или брат Симон, если угодно, – поступил точно таким же образом: подарил мне свою булавку-брошь, чтобы мне было чем проколоть палец на экзамене. Ничего не рассказал, но подготовил.

У портшезной колонны Сапфирной башни мы с попутчиком остановились, поджидая кабинку.

Что ж, Кати, сейчас самое время отвергнуть авансы Виктора. Да, как велел тебе Арман, но вовсе не поэтому. Ты поступила в Заотар, чтоб учиться, а не флиртовать. И, давай начистоту, этот молодой человек тебе даже не нравится.

Портшез подъехал, дверца-решетка отодвинулась.

– Прошу, мадемуазель, – повел рукой в приглашающем жесте де Брюссо.

– Благодарю за приятную беседу.

– Она продолжится, – шепнул аристократ, сжимая мои плечи и подталкивая в кабинку.

Он собирается втиснуться туда вместе со мной? Извиваясь всем телом, я уцепилась пальцами за решетку:

– Немедленно оставьте меня в покое, Брюссо!

– Полевой цветочек упрямится? – жадныеруки сминали мои фижмы. – Ну же, Кати, от тебя не убудет. Тем более, вспомни, кто вчера сражался с противным Гастоном за твою хорошенькую персону.

Конспекты упали на пол, и, хотя листы не разлетелись, связанные лентой, это стало последней каплей. Отпустив решетку, я резко развернулась на каблуках и, пользуясь тем, что мужчине пришлось отступить, заехала кулаком ему в нос. Месье Петруччо, мой садовник с виллы Гаррель, назвал бы этот удар прямым и похвалил бы как его силу, так и скорость.

Брюссо выругался, зажал нос ладонью, его манжета пестрела алыми пятнами. Времени любоваться у меня не было, я сгребла конспект в охапку и, юркнув в портшез, задвинула дверь.