Книга Шоколадница в Академии магии, страница 80 – Татьяна Коростышевская

Святой Партолон, почему жизнь в академии с самого начала оказалась такой сложной? Это так утомительно и абсолютно мне не нужно: разбираться с далекими от учебы вещами. Я хочу постигать науки, добиваться успехов, получить диплом. Зачем мне общение с аристократами, тем более, столь неприятными, как сорбир Шанвер, или его приятели-филиды? Какая жалость, что покойному ректору пришло в голову развлечься на вступительном экзамене и подменить мой формуляр. Будь я сейчас обычной студенткой зеленой ступени, скромной, не привлекающей внимания, было бы гораздо проще. Ведь учиться мне невероятно нравится.

Кстати, об учебе. Фолианты, рекомендованные мэтром Мопетрю, я прочла, значит, могу просить его об отмене запрета на посещение лекций по консонанте? Не лично. Он этого не хотел. Мэтр Картан, секретарь ректора, непременно окажет содействие. Завтра я загляну в канцелярию. Деньги? Тут придется наступить на горло собственной гордости и попросить их у матушки. Да, стыдно, но другого выхода у меня нет.

А как быть Эмери? Если бы не его аристократическое высокомерие накануне, сдачи с золотого луидора Купидончику хватило бы на первое время.

Я вздохнула: «Брось, Кати, если бы да кабы… Одна прекраснодушная мадемуазель выкупила у птицелова сову, даже не попытавшись торговаться. Тоже высокомерие, так что не тебе сейчас осуждать мальчишку. Оба вы оказались не готовы к самостоятельной жизни, оба не знали цены деньгам и поэтому находитесь сейчас в похожих ситуациях».

Наутро, до завтрака, собравшись в зале Безупречности, студенты Заотара приветствовали воинов в белоснежных одеждах. Они нас защитили, они сражались с агрессивными иарами, обитателями Океана, заново запечатали Дождевые врата, разделяющие наши миры. Сорбиров было немного, всего двадцать. Только мужчины, рослые, с великолепной выправкой, длинными аристократическими волосами и равнодушными, как будто заледеневшими, лицами. Величие Лавандера, сливки сливок. Демоны – то есть, простите, фамильяры – публике не показывались, хотя мне иногда чудились едва заметные силуэты чудовищ.

Напоследок монсиньор Дюпере сообщил, что расследование причин аварии будет продолжаться, и мы, студенты, не должны бояться допросов специально созданной дознавательной комиссии.

Слушала я вполуха: даже если меня решат допросить, ничего толком рассказать не смогу. Мое лазоревое платье выделялось в оватском ряду, наверное, поэтому я постоянно чувствовала направленные на меня взгляды других студентов.

Вот интересно: сорбиров всего два десятка, а оватов, считая первогодков, около двухсот. Почему же филидов так много? По логике, чем выше ступень, тем малочисленнее она должна быть.

– Как бы стать фактотумом одного из безупречных? – вздохнула шепотом одна из оваток. – Шанверу не нужна горничная?

Ей так же шепотом ответили:

– К нему не пробиться, попробуй Клермона, хотя он, по слухам, тот еще зануда.

Шу-шу-шу… До конца септомбра, потом придется ждать, фактотумские контракты принято подписывать первого числа каждого третьего месяца… Дело не в деньгах, а в возможностях, которые дает близость к аристократам… Контракт можно получить в канцелярии или переписать образец… Не задираться, филиды нанимают охотней… лучше к мужчине, дамы излишне нагружают работой… Танцы, вечеринки, прогулки при луне… На лазоревом этаже кипит настоящая жизнь, не то что на зеленом.