Книга Шоколадница в Академии магии, страница 78 – Татьяна Коростышевская

Крякнув от тяжести, я покачнулась, но устояла, посмотрела на молодых людей, до моего эпохального появления сидевших в креслах у камина. Сейчас Эмери застыл, испуганно прижимая руки к груди, его же братец скалился, вальяжно закинув ногу на ногу:

– Ты нашла себе пони, девочка? Моя наездница!

Из-за царапины на щеке он казался… Менее безупречным? И, пожалуй, моложе.

– Мышь… – женский шипящий голос у самого уха. – Хочу… мышь…

Кинжальный коготь кольнул мое плечо сквозь ткань платья. Нужно упасть на бок, сбросить чудовище. А если не успею откатиться, и меня придавит к полу? Нелепость, позор! Худший день в моей жизни!

– Не скажу, что позиция, в которой оказалась Шоколадница, ей не подходит, – продолжал веселиться мерзавец, – но, Урсула…

Тяжелые лапы оттолкнулись от моей многострадальной спины, кошка прыгнула, оказавшись сразу подле своего хозяина. Красивая тварь. Обе твари. Теперь на меня смотрели сразу две пары янтарных глаз. Эмери подбежал, помог подняться.

– Кати, прости, это фамильяр Армана…

– Значит, не тебе за него извиняться, – отрезала я. – Впрочем, извинений от маркиза Делькамбра также никто не ждет.

– Ненавижу мышей, – пасть демонической твари шевелилась в такт словам, – они хитры, порочны, крайне опасны, если их загоняют в угол.

Кошка делится личным опытом? Я заметила, что кончика хвоста у нее нет. Погодите, это ведь вовсе не кошка? Слишком вытянутая, как у хорька, мордочка, круглые, а не заостренные уши, длинное, но коротколапое тело. Это генета! Вот уж не думала, что они могут быть такими крупными.

Длинные пальцы сорбира гладили генету, а сам он разглядывал меня:

– Итак, Катарина Гаррель, у тебя ровно минута, чтоб придумать приличное объяснение. Иначе я буду считать, что ты подслушивала под дверью.

– Она подслушивала, – промурлыкала генета и понюхала себя под хвостом.

Мохнатая доносчица!Я повернулась к Эмери:

– Платок, Купидон, я пришла за ним.

– Так себе объяснение, – решил сорбир. – Правда, девочка?

– Муррр…

Эмери попытался оправдать меня перед братом:

– Я рассказал Кати, что через личные вещи можно наложить заклятие.

– А Кати, в свою очередь, решила не давать маркизу Делькамбру возможности этого сделать, – радостно подхватила я.

– Мне? – переспросил дурашливо Арман.

– Именно.

– Возможности?

– Да!

– То есть, – дружелюбие тона Шанвера не могло никого обмануть – его буквально трясло от ярости, – по-твоему, мне, безупречному, нужен клочок ткани, чтоб причинить вред какой-то первогодке?

– Сопливый клочок ткани, – уточнила я, отбирая у Купидончика платок и держа его кончиками пальцев. – Разумеется, великолепный Арман, я так не думаю. Всего лишь проявляю осторожность.

Урсула зарычала, когда я шагнула к камину, уголком глаза я заметила, как пальцы Шанвера сжались на ее загривке, чтоб удержать. Платок полетел в огонь, немного полежал на поленьях, как будто раздумывая о прожитой жизни, обуглился по краям и наконец вспыхнул и исчез, превратившись в облачко неприятного дыма. Ну, хоть стирать его не придется. Вуаля!

– Засим, господа, – изобразила я придворный реверанс, – позвольте первогодке удалиться.

Да, я невероятно сглупила, попала в нелепую ситуацию, но пока могу сохранить лицо. Ой, да кого я пытаюсь обмануть? Шанверы, оба – и Арман, и Эмери – теперь считают меня дурочкой. Пусть, я этого заслуживаю.