Книга Шоколадница в Академии магии, страница 88 – Татьяна Коростышевская

Студенты захохотали, а я стояла, гордо вздернув подбородок и расправив плечи. Мэтр ар-Рази переждал веселье, покачал своей экзотической чалмой:

– Это то, коллеги, о чем я не устаю вам повторять…

«Держись, Кати. Не вздумай разреветься, принимай поражение с достоинством».

– Юнаямадемуазель Катарина только что показала нам…

«Держись! Это скоро закончится!»

– …как важно помнить, что у каждой задачи существует больше одного решения. Браво. Гаррель, плюс десять баллов. Садитесь.

Я рухнула на свое место, мало что соображая.

– Но, позвольте, учитель, это была математическая задачка, – возразил Виктор со своей парты.

– А мы с вами, месье Брюссо, изучаем здесь не математику, а головоломию! – Мэтр взбежал на кафедру, и я заметила, что из-под его плаща выглядывают шпоры. – Вы – будущие маги, от скорости вашего мышления будут зависеть чужие и ваша жизни.

– Но тогда, – сказал Лазар, – в улье, кроме матки, могут остаться еще… как их… Трутни?

– Вполне, – благостно согласился ар-Рази. – К следующему занятию каждый из вас придумает три задачи про пчел: арифметическую, логическую и с подвохом. Можете быть свободны, коллеги. Ах да, Лазар, вам балл за трутней. Браво.

Мадлен де Бофреман, выходя в сопровождении своих фрейлин, обернулась на пороге:

– Передай мои поздравления Пузатику, Гаррель, он неплохо тебя натаскал.

– Среди моих знакомых нет человека с таким прозвищем, – отчеканила я и стала собирать с парты свои вещи.

Учеба шла своим чередом. Последующие две недели, наполненные уроками и тренировками, пронеслись очень быстро. Выбравшись из минуса благодаря награде от монсиньора Дюпере и поднабрав баллов на занятиях, я занимала место в первой сотне студентов, даже в полусотне. До тройки лидеров, о которой говорил мэтр Картан и попадание в которую позволит учиться бесплатно, было далеко как до звезд. Но я старалась, в ущерб сну употребляла каждую свободную минутку на образование. Денежный долг перед академией все так же висел надо мною. Оставив гордость, я написала матушке и теперь ждала ее ответа. Разумеется, в письме не упоминалось о выкупленной у птицелова сове, но всячески намекалось на потребность студентов-первогодков в деньгах. Цитадель знаний открыла свои двери, и после уроков я ходила в библиотеку. Список книг, доступных моему курсу, был крайне скудным, но Купидончик, маленький друг, снабдил меня специальным библиотечным пропуском.

– Подарок братца, – сообщил Эмери, – который мне ни к чему.

Сам Шанвер-младший учиться не любил, хотя, например, в занятиях артефакторикой, где мы с ним, к моему удивлению, оказались вместе, демонстрировал успехи. Нет, это слишком слабо сказано. У Эмери был талант, он чувствовал суть вещей. Мастер-артефактор осыпал Купидона баллами, которые тот немедленно терял на других уроках либо получая штрафы за поведение.

Шанвер-старший из моей жизни исчез вместе со своими друзьями, чему я была рада несказанно. Разумеется, приходилось чуть ли не ежедневно лицезреть великолепного сорбира за ужином на почетном месте (Арман возглавлял балльный список студентов) и видеть Бофреман с Брюссо на филидских лекциях, но только видеть. Никто из них со мной не общался.

У меня появились приятельницы, кроме соседок по комнате, девушки-оватки постарше. Не близкие отношения, но лучше, чем никаких. Натали увлекалась танцами, которые на следующей ступени должны были помочь в изучении минускула, близняшки Фабинет особых склонностей ни к чему пока не проявляли, но учились старательно. Их новая подружка Оди часто прибегала к нам в спальню, чтоб переписать аккуратные конспекты сестричек или узнать домашнее задание. Бордело этой дружбы не одобряла: одна птичка шепнула Натали, что эту Оди в прошлом году подозревали в воровстве, но без доказательствдело замяли.