Книга Шоколадница в Академии магии, страница 95 – Татьяна Коростышевская

– Вы сидели на корточках, – напомнила я.

– И в этот момент Информасьен велела Оди явиться в канцелярию, а монсиньор Дюпере стал одеваться.

Святой Партолон! Девицы подглядывали за обнаженным ректором! Какой стыд!

– И смотреть вам стало не на что, –хихикнул Эмери, – однако, Бордело, скоро начнется урок, и боюсь, окончания твоей истории мы так и не услышим.

Натали слегка покраснела:

– Оди отползла за колонну, Жоржетт за ней, а мы с близняшками остались. Ну, понимаете, чтоб нас не заметили, тем более что одежда монсиньора висела как раз около трибуны. Сорбиры отправились в раздевалку, и тут ректор подозвал к себе Шанвера. Их диалог касался болезни последнего. Арман чувствует постоянную слабость и тошноту, особенно при пользовании порталами, ходит по ночам, не помнит, как он очутился в том месте, где проснулся. Знакомые симптомы?

Я кивнула:

– Еще бы. Какое лечение посоветовал монсиньор?

Близняшки перестали жевать, а Натали посмотрела на них с жалостью:

– Некоторым детям такое было слышать рано. Впрочем, Эмери это тоже касается.

– Ну, мы слышали, – пискнула Марит.

А ее сестра проговорила с узнаваемыми ректорскими интонациями:

– Вам, Шанвер, следует прекратить монашеское воздержание и допустить в свою спальню кого-нибудь из щедрых красавиц – например, свою невесту.

Я вытаращилась на соседку?

– Что, прямо так и сказал?

– Точно такими словами, – подтвердила Маргот.

Завтрак закончился, мадам Информасьен призвала студентов на занятия. На лекции мэтра Оноре я думала не о предмете. Нет, лечение, предложенное монсиньором Арману, меня не шокировало. Ну, то есть, какое мне до этого дело? Мужчины, я знала, в личных беседах позволяют себе такое, о чем приличной мадемуазель или даже мадам знать не полагается. Уж наслушалась скабрезных разговорчиков. Мои старички на вилле, стоило им опрокинуть за ужином рюмочку-другую, обожали делиться воспоминаниями об актерской молодости. Не мне предложили, и ладно. А вот похожие симптомы – это уже интересно. То есть в фолианте сорбирских заклятий мне нужно отыскать то, которое связывает мага и жертву. Скорей бы вечер, в библиотеке меня ждет нужная книга.

Но время тянулось невыносимо медленно. Урок, еще урок, еще, обед. От рассеянности я не замечала, что ем.

– Неужели! – ахнула Натали, тем самым привлекая мое внимание. – Кати, ты это слышала? Жоржетт говорит, что мадемуазель Оди исключили из академии.

– Святые покровители! – я раскрыла «Свод» на списке студентов, нас действительно осталось семьсот семьдесят пять. – За что?

– Ну, разумеется, – Бордело перебила уже начавшую отвечать кузину, –за воровство. А я вас, глупышки Фабинет, предупреждала…

– Лавиния дю Ром, – удалось вернуть к себе внимание Жоржетт, – обвинила Оди в краже браслета. То есть, понимаете, это была официальная жалоба ректору. Дурочка Оди носила драгоценность на руке – даже обыска не потребовалось. Хотя Делфин считает, что обыск все-таки будет.

– Ты от нее об этом узнала? От старосты? – спросила я.

– Да, Деманже тоже вызывали в канцелярию, ей пришлось пропустить занятия, пока шло разбирательство. Делфин говорит, Оди пыталась оправдаться, что браслет ей подарили, но мастер-артефактор – его тоже позвали – раскрыл суть вещи. Все именно так: владелица – дю Ром.

Купидончик завистливо вздохнул: