Книга Моя Фиалковая Ведьма, страница 99 – Марина Адлер

За этим криком последовал громкий звук пощечины, и чьё-то тело упало на пол. И я знал уже этот звук, поскольку слышал его не раз. Брат замер, и слезы градом стали катиться из его сияющих золотом глаз. Он тоже понял, что сейчас произошло. В этот раз нашего отца не остановило даже положение матери. Новый удар был глуше, но вскрик боли женщины ещё громче.

Я стал расхаживать по комнате в попытке найти силы, чтобы не броситься защитить мать. Ведь прекрасно знал насколько он сильнее меня и как злился, когда я вступался за нее. После таких моих героических попыток, он лишь больше прежнего избивал мать и даже заставлял меня на это смотреть, что обжигало душу и кажется, образовывало в ней зияющую дыру из чистой боли.

Новый крик и грохот. Ещё. И ещё. Мои зубы заскрежетали от ужаса и злости. Я уже понимал, что моему будущему брату или сестре точно не выжить даже после пары таких ударов. Оставалось надеяться, что выживет хоть мама.

— Эрбос! Сделай хоть что-нибудь! Помоги ей! — бросился ко мне брат, умоляя. — Ты должен ей помочь!

В глазах Аваларда плескалось непонимание и злость. Он злился на меня, потому, что не знал причин того, почему я не иду к отцу, чтобы его остановить. Слуги же в такие моменты вообще не желали высовываться. Особняк словно вымирал. В нем селился другой обитатель — ужас и насилие.

— Эрбос? — обратился ко мне брат, уже осознав для себя нечто важное, а именно то, что я не собирался идти и становиться на пути у отца.

— Он гораздо сильнее меня, брат. Я даже не научился пользоваться в полной мере своей магией. Не вступил в возраст силы. Если я его слишком разозлю, он точно убьет ее… Прости, но единственное, что нам остаётся — это ждать.

— Нет! — крикнул Авалард и выбежал из комнаты в темный коридор.

— Стой, глупый! — побежал за ним я, но брат, пока я пытался его поймать за воротник ночной рубашки, уже влетел в комнату родителей.

До этого момента он только и знал, что прятаться под одеялом в своей комнате, когда отец делал своё чёрное дело. Но, кажется сейчас, когда мы уже стояли в проеме двери и оба наблюдали за лежащей на полу, избитой до полусмерти матерью, он напрочь потерял страх. Отец был к нам спиной, склонившись над хрупкой женщиной, и брат, со всем отвращением в голосе, какое только возможно было вложить в слова и эмоции, окликнул его.

— Ты! Ты, мерзкий фейский выродок! Не смей трогать её, бездушный убийца!

Отец медленно распрямился и одновременно с этим повернулся к нам. На его лице ярко отразилось удивление. Но лишь на мгновение.

— Думай, что говоришь, щенок. Ты тоже наполовину моей крови, — рассмеялся он. — И благодаря этому, получишь все в этой жизни!

Я уже схватил брата за руку, чтобы увести, но он резко ее вырвал и сказал те слова, которые навсегда разделили его жизнь на до и после…

— Лучше бы я был человеком! Я не хочу твоей крови в себе! Лучше бы я был человеком! Лучше бы я был человеком! — не унимался Авалард, а лицо нашего отца побледнело от злости, навевая отвратительное предчувствие.

— Ты. Мой. Сын. И должен этим гордиться, — отчеканил отец.

— Я отказываюсь от такого отца. Я хочу, чтобы тебя не было! Все мы хотим, чтобы ты ушел навсегда! Никто тебя не любит! И никогда не полюбит! Ты чудовище!

Мне уже хотелось зажать ладонью рот Аваларда, но, похоже, все самые худшие слова уже слетели с его губ. И замечая, как глаза отца наливаются настоящим гневом, я только и смог, что схватить брата за руку.