Книга Каролина, страница 38 – Мери Ли

– А зачем Деймону охранник? – спрашиваю я, невинно хлопая ресницами.

Охра вздыхает.

– У Люка есть враги. Говорят, что его ничего так не волнует, как семья. И сейчас Деймон единственный его родственник.

– А отец и мать Люка? Они разве не в городе?

– Нет. Отец Люка погиб пять лет назад, тогда-то Люк и приехал в Салем.

А это уже интересно.

– А до этого он сюда не приезжал?

– Приезжал, но, вроде, в детстве. И Сэм тоже. Они долгое время обучались в лучшей академии на континенте, а потом воевали.

– С кем воевали?

Охра пожимает плечами и отвечает как само собой разумеющееся:

– С миром. Не просто с людьми, а с зараженными. С каждым годом животные становятся агрессивнее и опаснее.

– То есть, братья вернулись пять лет назад, после того как их отец умер, и встали вместо него у руля корабля под названием Салем?

– Да. Вскоре Сэм увлекся Нэнси и понеслось. Я, правда, тонкостей не знаю, но у них была прям любовь. Вскоре Нэнси забеременела. Это была радость для всего Салема, – со сверкающим взглядом заканчивает Охра.

– Почему?

На мой вопрос няня долго не может найти ответа и смотрит на меня, как будто я ребенок, но все же она продолжает свой рассказ, а я ее больше не перебиваю:

– Рождение ребенка это всегда счастье. Многие не могут иметь детей. И это боль всего человечества. А тут на свет появился не просто ребенок, а он был рожден в правящей семье. У нас, как говорится, престол переходит от родителя к ребенку.

Какая глупость. То есть, в случае смертей Люка и Сэма городом будет править трехлетка? Или сколько ему там лет.

– Почему? Главу города не выбирает народ?

– Нет. Раньше пытались, еще до рождения отца Сэма и Люка, но ничего не вышло.

– Почему?

Охра не отвечает, потому что в кухню входит незнакомый мужчина и простреливает меня пристальным взглядом, но тут же переводит внимание на Охру.

– Деймон проснулся, – сообщает хмурый человек.

Девушка благодарно улыбается парню и поднимается из-за стола.

– Ну все. Мой перерыв окончен. Мне понравилось с тобой болтать.

Улыбаюсь, копируя мимику Охры, и отвечаю приложив ладонь к сердцу:

– Мне тоже.

Охра и охранник уходят, а я еще какое-товремя сижу за столом, пью уже давно остывший чай и раздумываю над полученной информацией. На полках уже не остается места.

Возвращаюсь в комнату сажусь на кровать и пытаюсь вспомнить про кабинет Люка хоть что-то, может, есть вариант не соваться туда?

Решаю отложить взлом до лучших времен, если быть более точной, то до праздника урожая. Если мое воображение рисует его правильно, то там должны собраться все жители Салема. Мне останется только улизнуть, пройти по пустому дому, войти в кабинет и взять книгу с золотистым узором. В ней зарыт секрет, о котором мне необходимо знать.

Сумерки сгущаются неожиданно. Переодеваюсь и забираюсь в кровать, натягиваю одеяло до подбородка и еще долго лежу без сна, но в итоге сознание растворяется, и я проваливаюсь в темноту.

Следующие два дня проходят достаточно бодро, Крис сопровождает меня практически всюду, и я рада, что на его месте находится не Люк. Кажется, что его серые глаза могут прочитать мои мысли. А мне это не нужно. Тренировки с Крисом стали более интенсивными, мы сражаемся, и теперь он совершенно меня не щадит. Переворачивает на мат и издевательски улыбается. Мстит. Ну и ладно, чем сильнее у меня будет противник на тренировках, тем более подготовленной я буду к какому-нибудь агрессору. Спарринг-партнер несколько раз спрашивает у меня, вспомнила ли я хоть что-то, я постоянно отвечаю отрицательно и узнаю, что не все Каролины вспоминают свои прежние жизни. Если мозг был слишком истощен лекарствами, то флешбеков из прошлого не видать, как своих ушей. Дальше я отправлялась в пансионат и разговаривала с Обри, остальные из моей фермы ко мне даже не подходили. Обри объясняет это тем, что они не могут смириться с тем, что я живу в нормальном доме, а они – нет. Оказалось, что мысли поселивших их здесь людей не совсем верны. Каролины вроде и рады крову, но желать больше никто не в силах запретить. В пансионате мне не удается узнать ничего интересного. Единственное, делаю себе пометку о том, что я больше не одна из Каролин, не только из-за того, что сама этого пожелала, но и из-за их отвержения.