Книга Каролина, страница 72 – Мери Ли

– Расскажи что-нибудь, – прошу я Люка, стараясь не отставать.

– Например?

– Ну не знаю, – протягиваю я. Я бы много чего хотела узнать о Люке, но на большинство вопросов он мне не ответит. Нахожу более-менее безопасную территорию. – О маме?

– Предпочитаю не говорить о своей семье.

– А…

– О детстве тоже.

– Почему?

– Не думаю, что у кого-то из нас оно вообще было.

Люк говорит это таким тоном, что дальнейшие расспросы рассыпаются в пыль.

– У меня было детство, – начинаю я, хотя Люк вовсе и не спрашивал. – Оливия была лучшей мамой.

Люк коситсяна меня.

– Она не замечала, что тебя пытали. Лучшая мать бы заметила.

Меня словно обухом по голове ударили. Былая злость выглядывает из темного уголка разума. Никто не смеет оскорблять маму. Никто не может плохо думать о ней.

– Даже не думай говорить, что она была не замечательной, – шиплю я. – Ты этого не знаешь.

Оливия не может постоять за себя, а я могу.

– Хорошо, – легко соглашается Люк и, остановившись, оборачивается. – Я не хотел задеть тебя за живое.

– И не задел, – лгу и обхожу его, продолжая хромать.

Скорость увеличивается, словно я хочу сбежать от Люка. Возможно, так оно и есть. Тело реагирует лучше разума.

На кой черт я вообще полезла к нему с вопросами? Шли же молча и все было нормально.

Тихо бурча себе под нос, продолжаю двигаться по натоптанной, но уже начинающей зарастать тропе – пользуются ею не на постоянной основе. Я возмущаюсь, перешагиваю через поваленное дерево и тут же ощущаю резкий рывок назад. Вскрикиваю, но рука Люка заглушает визг, готовый сорваться. Он утаскивает меня с тропы, и в какой-то момент я понимаю, что это не Люк. Начинаю брыкаться, меня выпускают из захвата, и я больно приземляюсь пятками на землю, отбиваю обе, но адреналин гасит боль. Меня поворачивают спиной к дереву, я открываю рот, чтобы завопить и позвать Люка, но он передо мной. Воображение слишком разыгралось.

Люк прикладывает указательный палец к губам и, смотря мне в глаза, тихо-тихо произносит:

– Ни звука.

Киваю, Люк бесшумно скидывает рюкзаки с плеч и отставляет их немного позади себя.

Замираю, а сердце не может так быстро среагировать, оно ломает ребра со скоростью света. Одним легким движением Люк достает два ножа, одно из лезвий отсвечивает с последних лучах заходящего солнца и оказывается у меня в ладони. Второе холодное оружие Люк оставляет себе и медленно выглядывает из-за укрытия.

Секунды перетекают в минуты. Мы продолжаем стоять, спрятавшись за широким стволом лиственного дерева. Я не слышу никаких подозрительных звуков, хотя вся превратилась в слух.

В какой-то момент из-за неудобства позы, меняю положение и выглядываю из-за укрытия и смотрю в том же направлении, что и Люк.

Там ничего нет.

Глазами я это вижу, но волоски на руках становятся дыбом, подсказывая – опасность рядом. Она уже вот-вот доберется до меня. Неумолимое чувство опасности, такое же, какя испытывала перед тем, как сесть в вертолет, атакует меня и пригвождает к земле.

Нельзя шевелиться.

Нельзя шуметь.

Нельзя попасться.

Спустя долгие минуты, когда последние лучи солнца скрываются из виду, до слуха долетает хруст. Он настолько неожиданной, что я резко, но беззвучно выдыхаю.

Люк еще раз показывает мне, чтобы я молчала, и жуткость ситуации усугубляется в десятки раз. Я уже совершенно ничего не вижу, только Люка и ближайшие несколько деревьев, а дальше непроглядная тьма. И в ней кто-то есть. Он смотрит на нас и думает, как же лучше поотрывать нам конечности и съесть. Встряхиваю головой, отгоняя от себя придуманные видения.