Книга У края бездны, страница 109 – Артур Самари

Было одиннадцать ночи.Хрущёв остался ночевать в своем кабинете, в ожидании ответа Кеннеди. Сначала он ходил по комнате, всё думая о кризисе. Он сожалел, что довел дело до столь опасного положения. Затем лег на диван и укрылся цветным одеялом; сна не было. И тут вошел помощник и сообщил, то явился министр обороны. Генсек сразу понял: «Что-то случилось? Неужели война?!» Он успел надеть брюки, когда вошел министр с папкой и сел за стол. Хрущёв, в майке, с волнением в голосе, спросил:

– Что там случилось?

– Наши ракетчики сбили американский самолет У-2. Пилот погиб.

– Я же говорил, – закричал генсек, – не делать этого!

Он вскочил со стула и стал ходить по комнате. Малиновский опустил глаза и уставился на стол.

– Почему Иванов дал такой приказ? – закричал снова генсек.

– Это сделал его заместитель, так как Иванов был болен.

– Это очень на руку американцам, если они хотят напасть. Когда это случилось?

– Десять часов назад.

– А почему только сейчас докладываешь? – крикнул генсек.

– Мне самому час назад доложили. Так как Иванов был болен, они долго не сообщали ему.

– Видимо, там, на Кубе, наши военные не совсем понимают всю опасность.

В это время в кабинет вошел помощник Саша и передал ленту сообщений из МИДа.

– Никита Сергеевич, пришла информация от посла Добрынина.

Хрущёв схватил телеграмму и стал быстро читал, лицо его повеселело:

– В общем, Кеннеди согласен на наши условия. Значит, войны не будет. Это очень хорошо. Срочно отправьте ответ: «Мы с пониманием относимся к Вашей просьбе о ракетах в Турции и принимаем Ваши условия». А ты, Родион, дай команду Иванову приступить к демонтажу установок, пусть убирают и везут домой. Только аккуратно с боеголовками, как бы что-нибудь не случилось еще. Из этого кризиса я понял, что война может начаться и без нашего приказа.

САРГАССОВО МОРЕ

Когда Кеннеди объявил о карантине, то четыре советские подлодки уже находились у берегов Флориды. Тогда с ними связалась из Москвы, и моряки получили новый приказ: «Движение к порту Мариэль отменяется. Нести службу в Саргассовом море. Оставаться незамеченными. Ждать дальнейших указаний».

Когда это сообщение с телетайпа радист занес в каюту капитана к Виталию Савицкому, тот от волнения вскочил:

– Наконец-то вспомнили, я думал, что про нас совсем забыли.

Уже полтора месяца как подводники находись в Атлантике. И всёэто время Москва не выходила с ними на связь, чтобы американцы не засекли их.

Быстро прочитав, капитан сказал: «срочно позовите ко мне начальника штаба Архипова и замполита Масленников. Через минуту те явились, в шортах защитного цвета и мокрых рубашках, с лиц офицеров капал пот. В отсеках подлодки жара доходила до 45 градусов, в дизельном отсеке – еще выше.

– Товарищи, вот приказ из Москвы. Мы должны нести дежурство в Саргассовом море, оставаясь незамеченными, – и протянул ленту Архипову.

Архипов, который по должности был старше всех, не переставал возмущаться:

– Почему в Саргассовом море? Вообще, что происходит? Почему нам не сообщают, ведь мы должны знать, коль являемся участниками этих событий.

– Я согласен с тобой, – сказал Савицкий, – мы должны знать, чтобы принимать верные решения. Как они надоели своей секретностью! Игры устраивают.

О том, куда подводники направляются, было засекречено в самом начале, хотя жены офицеров узнали об этом еще до отплытия их мужей. Ходили слухи, что на Кубе будет база подводного флота, и вскоре семьи офицеров тоже отправят в теплые тропики, где много солнца, море и фрукты. После морозного городка Северное это казалось им настоящим раем. Жены так радовались, что стали учить испанский язык. И будь в этом городке хоть один американский шпион, в тот же день ЦРУ узнало бы об операции «Анадырь».