Книга Девочка из пустыни, страница 102 – Артур Самари

– В голове у них нет таких мыслей, хотя мама немного обижена.

– Они говорили тебе остаться в Москве?

– Да, предлагали, но я сказала, что мой дом там, где дети, внуки. Уже жизнь не повернешь вспять.

– Молодец, верно рассуждаешь, – с легкостью в душе произнес он.

– А твоя родня не желают навестить нас?

– Я их пригласила на свадьбу – обещали приехать.

– Если они приедут в село, то твоя тайна откроется – я не хочу этого. Зачем нам такое под старость лет? Разве мы плохо живем?

– Но теперь без них нельзя – сами это понимаете.

– И все-таки пока это нужно хранить втайне от людей. Иначе это может расстроить помолвку нашей дочери. Сама знаешь, пойдут всякие ненужные разговоры, сплетни. Скажем об этом через год лишь в день свадьбы, тогда уже ничего не изменишь. Будет хорошо, если до свадьбы ты не станешь ездить к родне в Москву.

Такие слова задели Лену за живое:

– Вы на всю жизнь разлучил меня с родителями, а теперь говорите столь ужасные слова. Знайте, я свою мать люблю так же, как и вы. И очень рада, что это наконец-то случилось.

Эти слова вырвались из уст жены с такой силой,что муж сначала даже растерялся, хотя быстро овладел собой. Прежде она не позволяла себе столь резких выражений.

– Я гляжу, после поездки у тебя язык развязался, – раздраженно ответил муж и встал с места, желая подышать свежим воздухом во дворе.

И в эту самую минуту вошла Айгуль с двумя косушками еды. «Папа, вы будете есть, я принесу?» – спросила дочь. Жасан отказался и ушел. Уже во дворе, расхаживая взад вперед, он пожалел о своей грубости, все-таки он виноват, что на долгие годы разлучил дочь с матерю.

Когда отец вернулся в комнату, за низеньким столом дочь уже поела, а косушка матери осталась не тронутой. Зухра что-то шила: она не привыкла сидеть без дела. После дочь убрала посуду и вернулась с чайником и тарелкой, где лежали столичные гостинцы: конфеты, печенье и апельсины. Отец лишь выпил чаю, так и не тронув сладости. Айгуль чувствовала: между родителями возникла сора. После этого мать и дочь ушли спать, и Жасан остался один.

Как обычно, вся семья Жасана пробуждалась с рассветом, с криками ослов, петухов и всякой живности, чьи звуки доносились со всех дворов. И вскоре в доме дедушки Жасана стало шумно. Это явились внуки, которые с трудом дождались утра. Всех собрали в гостиной на утренний чай. Внуки уже знали, что их ожидают конфеты, апельсины и игрушки. Бабушка накрыла стол и перед каждым поставила горку сладостей, чтобы не было обид, сор. Сыновей и невесток Зухра пригласила к себе на вечер, потому что сейчас мужчины отправиться со стадами на ближайшие пастбища.

Ближе к вечеру вся семья собралась за длинным родительским столом. По сему случаю еще c утра Жасан зарезал барана, желая сгладить тот неприятный разговор с женой. Лена же с дочерью приготовила винегрет и салат, которому научились у Оли. А невестки сварили мясной бульон и плов.

Когда все расселись за длинный низенький стол, Жасан открыл бутылку водки и мужчины молча выпили. Стоило женщинам положить в рот новые блюда, как они начинали их хвалить. Особенно красный винегрет. Было ясно, что столь вкусным салатам их мать научилась в столице. Тогда возник вопрос: кто же научил ее этому, ведь в Москве у них нет знакомых людей? Тут Зухра насторожилась. Кират и Айгуль обменялись взглядами. И мать ответила как-то уклончиво: в московской столовой у одной русской женщины, куда они зашли обедать.