Книга Мастер и Воланд, страница 83 – Артур Самари

Вечером того же дня Булгаков решил навестить семью доктора Пикуля и поддержать его жену и двух сыновей-студентов. Им будет приятно, если к ним явится Булгаков с друзьями, которые не раз бывали у них. И поэтому у себя писатель собрал двух артистов и художника и сказал о том, что они должны поддержать семью доктора. Но все отказались, заявив, что это опасно: их могут причислить к заговорщикам. Булгаков возразил им:

– Мы идем к его семье, а не к самому доктору, который в тюрьме. И в этом я не вижу опасности. Доктор для нас организовывал выставки, вечера и, самое главное, мы все знаем, что Пикуль невиновен, так как ему совсем неинтересны были ссоры, склоки старых коммунистов.

И всё же все отказались.

– Ну, какие же вы после этого интеллигенты? – с обидой упрекнул их Булгаков.

И в это время в кабинет вошел артист Сабянов и спросил:

– О чем спорите, господа?

Хотя это слово было запрещено и нужно было говорить «товарищ», но он словно жил в дореволюционной эпохе.

– Вот Сабянова возьмите с собой, – предложил кто-то из них и рассказал о посещении семьи доктора.

– Я готов пойти с Булгаковым – это благородный поступок. Чекистов я не очень боюсь.

От последних его слов писатель насторожился и не знал, что ему ответить. «А что, если Сабянов и в самом деле – агент ОГПУ? Отказаться – артист обидится, ведь я не уверен, что он – доносчик. Нет ничего страшнее для порядочного человека, если его оклеветать, назвав предателем».

– Ну что же, коль Вы готовы, идем прямо сейчас.

И через полчаса на фаэтоне они добрались до района Пречистенки. Когда постучались в квартиру, ее не сразу открыли. Они уже хотели уйти, как в двери появилась щель и в ней – испуганные круглые глаза седой женщины. Булгаков не сразу узнал супругу доктора. И та шепотом сказала:

– Это Вы, Михаил Афанасьевич? Но ради Бога, простите меня! Прошу Вас, уходите, а то могут подумать, чтои Вы состоите в каком-то тайном обществе. За нами следят соседи, уходите.

Булгаков кивнул головой и зашептал:

– Нужна будет какая-нибудь помощь – звоните мне.

– Благодарю, да хранит Вас Господь! – ответила женщина.

И они тихо спустились вниз, чтобы не слышно было их шагов.

С этого дня Булгакову стало казаться, что следующим будет он. К тому же писатель не мог забыть слов супруги доктора: «Да хранит Вас Господь!» Это намек, что и за ним скоро придут? «Может, чекисты хотят и меня включить в эту организацию? Для них это удобный случай – я не раз бывал в этой квартире.».

На этой почве у Булгакова усилились страхи. Как и все люди, он боялся ареста, и тем не менее, находил силы побороть в себе природную трусость. И в этом ему помогали твердые убеждения и вера, что зло приходит туда, где хорошие люди молчат от страха. В последний год в стране было много арестов интеллигенции, и это не могло не сказаться на его психике, ведь его натура не может молчать и борется за злом, как может. По ночам ему уже плохо спалось, так как он ждал стука чекистов в дверь, да и на улице оглядывался по сторонам, пытаясь среди прохожих установить агента ОГПУ. Писатель боялся, что его арестуют раньше, чем он успеет завершить свой роман. Вследствие этого он уже боялся ходить по улице один, и в театр его провожала жена. Булгаков пытался побороть страх, однако не хватало сил. За свою слабость ему было стыдно перед женой. Раньше он не был таким. И тогда Елена отвела мужа к доктору, который стал его лечить гипнозом. После пяти сеансов страх уменьшился. «Дальше он должен бороться сам», – сказал доктор и отказался от денег, а взамен получил фото Булгакова с автографом.