Книга Жнец и Воробей, страница 122 – Бринн Уивер

— Что мне сделать? — спрашивает Ларк.

Молиться, блять. Молиться какому-нибудь божеству, в которое я не верю.

Отмотать бы время назад. И быть сейчас на месте Роуз. Я бы всё на свете за это отдал.

— Возьми телефон и жди скорую.

— Хорошо, — говорит она, её голос — тихий шёпот, когда она поднимается.

— Ларк? — смотрю на неё, кристально-голубые глаза полны слёз. Её волосы, лицо и шея измазаны в крови. — Скажи, чтобы они поторопились. У нас мало времени.

Она сглатывает и кивает, а потом убегает, говоря с диспетчером, исчезая за углом.

Когда она уходит, Лаклан опускается на колени у ног Роуз, поднимая их.

— Прости, Фионн.

— Да насрать мне на твои извинения, —говорю я, пиная аптечку. Металл противно скребет по полу. У нас закончилось всё. Марля. Бинты. Даже испачкано. Я смог спасти пса, но не могу помочь девушке, которую люблю. Всё, что я могу — это надеяться. Смотрю на её бледное, безмятежное лицо. Давлю на эту проклятую рану, которая, наверное, причиняла ей адскую боль, пока она не потеряла сознание. В глазах щиплет от слез. — Этим ей не поможешь, — шепчу я.

Я чувствую взгляд брата, но не смотрю на него, когда он кладет мне руку на плечо. Мои слезы падают на Роуз, прямо ей на грудь, которая еле-еле поднимается от вдохов.

— Почему я не сказал ей? — спрашиваю я. — Я ведь люблю ее. Почему молчал всё это время?

Лаклан сжимает мое плечо. Я закрываю глаза и опускаю голову.

— Ты прав, я виноват. Не только в том, что случилось с Роуз. Это тянется ещё с тех пор. С того вечера, с отцом. А может, и ещё раньше началось.

— Ты ошибаешься, — отвечаю я. Слова, которые так долго хранил внутри, наконец, вырываются наружу. — Это я сделал. Я его убил.

Смотрю на него и вижу изумленный взгляд.

— В смысле?

— Я сдал его Мэйсам. В ту ночь, когда он вернулся, началась драка, и я не мог ему дать победить. Вы с Роуэном валялись на полу, почти без сознания, ничего не видели. Это я вонзил ему нож в спину, — роняю голову и смотрю на Роуз. Может, всё было бы иначе, если бы я всегда был честен. С ней, с братьями, с самим собой. — Это я его убил.

— Нет, — Лаклан наклоняется ближе. Его дыхание касается моего лица. — Может, ты и пырнул его, но поверь мне, брат. Это я его убил. Я чувствовал его последние вздохи в своих руках. И не жалею об этом. Ни капли, — чувствую, как он пристально смотрит на меня, но я всё ещё не могу поднять взгляд. — Почему ты не сказал мне раньше?

— Ты же мой старший брат. Я не хотел тебя разочаровать.

Когда я, наконец, поднимаю глаза на Лаклана, я вижу, что его глаза тоже полны слез. В них столько боли и сожаления, он словно заглядывает мне в душу.

— Я возложил на тебя слишком много надежд, и когда та жизнь, о которой мы мечтали, оказалась не такой уж и идеальной, ты начал отталкивать всех. Ты всё время убегал. От меня, от Роуэна, а теперь и от Роуз. Ты так долго бежал от любви, что уже не знаешь, как остановиться. И это моя вина.

— А если я опоздал?

Лаклан не спрашивает, что именноя имею в виду. Он просто наклоняется ближе.

— Я знаю тебя лучше остальных. Ты дотащишь её до скорой. И ты её спасешь, чего бы это ни стоило, — он обхватывает рукой мою шею и прижимается ко лбу. — Она всё ещё борется. Так что и ты продолжай бороться.

Когда он отстраняется, я поворачиваюсь к Роуз с новой решимостью.