Книга Жнец и Воробей, страница 135 – Бринн Уивер

— Поэтому надеюсь, что ты будешь и дальше писать мне. А я буду писать тебе. Надеюсь, что мы залечим раны друг друга и снова будем вместе. Потому что я люблю тебя, Фионн. И не отпущу. Никогда. С любовью, Роуз.

Она поднимает на меня взгляд, и хотя я делаю шаг в её направлении, она сама сокращает расстояние. Я обнимаю её, и мир вокруг перестает существовать.

— Я серьёзно, Роуз, — шепчу ей на ухо. — Я тебя не отпущу.

Она прижимается ко мне и кивает.

— И я тебя.

Мы стоим так долго, покачиваясь в такт нашим сердцам и дыханию. Потом отстраняемся, и Роуз снимает куртку. Я наливаю нам бурбон, и мы садимся на кровать. Она читает мне свои письма, одно за другим. Мы разговариваем, смеёмся и засыпаем в объятиях друг друга. Мы начинаем долгий процесс исцеления.

На следующий день я просыпаюсь раньше Роуз и пишу ей письмо. О счастье, об облегчении, о благодарности. Заканчиваю, как всегда, обещанием, что никогда её не отпущу. Оставляю письмо на подушке и тихо выхожу из комнаты, чтобы принести ей кофе и вафли из кафе внизу. Возвращаюсь, а она уже в душе. На столике лежит записка — её ответ. Её письмо не только о счастье или облегчении. Оно о желании и потребности. Это приглашение. Я оставляю кофе и завтрак на кухне, а затем присоединяюсь к ней в душе, и мы занимаемсялюбовью под струями воды, наслаждаясь каждым поцелуем, каждым прикосновением, каждым прошептанным словом, которое мы не успели написать.

Каждый день мы пишем друг другу письма. Каждый вечер читаем их вслух. Мы говорим о том, что чувствуем. Иногда занимаемся любовью. Иногда трахаемся. Иногда ссоримся. Смеёмся. Плачем. Но каждый день мы исцеляемся.

Через пару дней мы отправляемся в путешествие на Дороти. Без плана. Просто останавливаемся в разных местах для кемпинга. По вечерам встречаем случайных попутчиков. Сидим у костра, и я вижу, как Роуз светится от счастья. Её смех становится всё более искренним, и мой тоже. Иногда мы просто остаёмся наедине и говорим о жизни, которую оставили позади в Небраске, и о будущем, которое ждёт нас впереди. Она говорит, что готова ещё раз пожить в Бостоне, если я тоже этого хочу. И я готов. Я знаю, как Лиандеру хочется видеть меня рядом в качестве врача. Он писал мне пять раз после Хорватии, предлагал постоянную работу, даже обещал помочь открыть собственную клинику, чтобы я всегда был под боком. Он мог бы принудить меня шантажом, конечно. Но по правде говоря? Я готов согласиться сам. И хотя Роуз старается не показывать, я знаю, как сильно она хочет быть ближе к Ларк и Слоан. Я слышу это в её голосе, вижу, как загораются её глаза, когда она говорит о них.

— Может, летом будем кататься на Дороти? Просто, чтобы она не грустила, — сказала она прошлой ночью, когда ложилась в постель.

— Хорошо, — говорю я, прижимая её к себе. Она доверчиво кладёт голову на мою грудь, и я целую её в шелковистые волосы. — Отличная идея.

И теперь, спустя три недели после той судьбоносной встречи в Эллсворте, всё кажется таким правильным. Словно мы, наконец, нашли свою тропу. Мы шагаем бок о бок, держась за руки, приближаясь к дачному домику, где припаркована «БМВ» Слоан и «Чарджер» Лаклана. Барбара тащится рядом на поводке, вынюхивая каждую травинку в вечном поиске запретных закусок. В домике горит тёплый свет, освещая заросший склон, уходящий вниз к озеру в лунном сиянии.