Книга Мастер и Жаворонок, страница 4 – Бринн Уивер

Крики Эндрю сливаются в восхитительное крещендо с музыкой и треском фейерверков. Дикие вопли снопами цветных искр и залпами яркого огня разлетаются по лесу. Если честно, столь красочной смерти Эндрю не заслуживал. Повезло ему.

Зрелище – фантастическое!

Я не замечаю, в какой момент он перестает орать: пиротехнические ракеты слишком громко бахают.

Когда фейерверки гаснут и последние искры опадают на траву звездами, я выхожу на поляну. От почерневшей фигуры в центре исходит запах селитры и горелой плоти.

Осторожно ступая, я подхожу ближе. Проверять пульс нет смысла. Какая разница? Я долго стою рядом и смотрю на обугленные останки, а из колонки в высокой траве льется музыка. Может, я высматриваю в изувеченном теле признаки жизни. А может, ищу их в себе. Нормальному человеку полагается испытывать чувство вины за содеянное или хотя бы грусти. В конце концов, я любила этого парня целых два года. Точнее, думала, что люблю. Но сейчас жалею лишь об одном – что не разглядела его истинную натуру раньше.

Впрочем, легкая жалость теряется за чувством долга и облегчения. Приятно наказывать людей за грязные делишки столь эффектным способом. Свое слово я держу. Страдать должны только те, кто этого заслуживает. Если кому-то суждено запятнать душу грехами – пусть это буду я.

Я и никто другой.

Сквозь музыку пробивается тихий стон. Сперва я не верю ушам, но потом слышу его снова: он вылетает изо рта черной фигуры облачком дыма.

– Охренеть, милый мой! – Я разражаюсь недоверчивым смехом. Сердце в груди подскакивает. – Неужто ты такой живучий?

Эндрю не отвечает. Наверное, и не слышит вовсе. Глаза у него закрыты, кожа вздулась пузырями, искромсанные раны сочатся кровью. Глядя на туман, стекающий из приоткрытых губ, я достаю из сумочки нужный предмет.

– Надеюсь, фейерверк тебе понравился. Было очень красочно, – говорю я, снимая пистолет с предохранителя и приставляя дуло к мужскому лбу. В ночь вырывается еще один тихий стон. – Но петарды закончились. На бис повторить, увы, не можем, так что придется включить воображение.

Нажимаю на спусковой крючок, и в мире становится на одного подонка меньше.

Я же испытываю необычайный прилив сил.

Ларк

– Дыхание не задерживай! – кричу я водителю тонущей машины. Тот колотит по стеклу, прося о помощи. – Понял?

Вряд ли он слышит, но неважно. Я улыбаюсь и машу ему рукой. В другой у меня зажат пистолет на тот случай, если окно все-таки разобьется и водитель выплывет.

К счастью, вода давит на стекла, и шансы спастись равны нулю. Спустя пару мгновений автомобиль проваливается вниз. Рассыпая пузыри по черной поверхности, машина медленно опускается на дно водохранилища. К небу взлетают лучи фар. Свет несколько раз мигает. Видимо, замкнуло провода.

– Вот черт.

Это плохо…

Красиво, конечно. Но плохо.

Закусив губу, я гляжу, как свет медленно гаснет, а вода становится гладкой. Убедившись, что новых сюрпризов не будет, достаю телефон и открываю список контактов. Палец замирает над именем Этель. Тетушка всегда выручала меня в случае проблем. Но увы, машина с покойником на дне озера – это не «проблема», а самая настоящая «беда», да и час слишком поздний, чтобы тревожить старушку.

Вздохнув, набираю соседний номер.

– Жавороночек… – звучит в трубке голос отчима спустя два гудка.