Книга Палач и Дрозд, страница 122 – Бринн Уивер

– Под тренажерами подразумевается капот «Порше», через который я перегну тебя и буду трахать, пока не взмолишься о пощаде?

Слоан, обернувшись, ехидно ухмыляется. На щеке у нее мелькает ямочка. Подмигнув, моя невеста тащит меня в самую глубь теней.

– Иди за мной – и скоро поймешь, красавчик.

Пожалуй, я был прав. Мы не нормальные люди. Мы – чудовища. Но даже чудовища могут обрести счастье.

Особенно если найдут друг друга во мраке ночи.

Город вызывал омерзение.

Со стороны протухшего моря несло смрадом. Гоняющие туда-сюда автомобили испускали вонючие газы. Тысячи людей выплескивали в густой воздух свои гнусные мысли и зловонное дыхание. Не город, а сплошная выгребная яма.

Жители же Содомские были злы и весьма грешны пред Господом.

Я кривлюсь: меня тошнит от окружения, где приходится жить уже более недели. Обвожу взглядом улицу, стараюсь не упускать из виду дверь с золотыми буквами на стекле.

Будильник на часах пикает. Ровно полдень.

Господи, молю Тебя, даруй благодать Свою мне, рабу Твоему покорному. Воздай врагам моим за все их проступки и деяния неправедные, за языки лживые и слова нечистые, что слышал от них верный ученик Твой. Аминь.

Открыв глаза, я продолжаю свое бдение во внутреннем дворике кафе. Чай давно остыл, книга передо мной лежит недочитанной. Я постукиваю пальцами в такт песне, эхом звучащей в голове. Гимн, который некогда пела мне мать.

Пусть грешники идут неправедным путем —

Господь их поразит карающим огнем.

Дверь на противоположной стороне улицы открывается. Высокий мужчина атлетического телосложения пропускает вперед женщину с темными волосами. Она оглядывается; на черной футболке надпись «Маньяки».

Меня словно пробивает током.

Меня же оградит всенощное моленье,

Дарует мне Всевышний для души спасенье.

Выйдя на крыльцо, эти двое поворачиваются и что-то говорят другому мужчине, который остается стоять в дверях. Запястья и мощные предплечья у него покрыты черными татуировками. Он не такой высокий, как первый, но гораздо шире в плечах. Защитник. Боец. Так и вижу, как он стоит на ринге, с ухмылкой следя за каждым движением противника. Змей, готовый нанести удар.

Беседуют. Улыбаются. Второй мужчина кладет ладонь на плечо первому, прижимается к нему лбом и уходит обратно в дом. Первый, взяв женщину за руку, идет по улице. Я долго смотрю им вслед, и когда они сворачивают за угол, все равно не отвожу взгляд, следуя за этой парой невидимым призраком.

Потом я глубже устраиваюсь в кресле и снова нахожу взглядом дверь напротив.

«Ателье Кейна».

Минуют злые дни моих скорбей и бед,

Когда исполню я священный свой обет.

Роуэн Кейн отнял у меня брата. А я отниму его.

Слоан

Роуэн Кейн явно замышляет недоброе.

Что, впрочем, для него дело обычное.

Уж я-то вижу его насквозь. Он несколько дней плетет за моей спиной интриги: постоянно пишет кому-то и ехидно ухмыляется. Конечно, пытается это скрыть – но я-то вижу! Чувствую. Улавливаю, как слабый запах дыма на ветру, как отблеск света на лезвии, как шепоток в тени.

Он что-то замышляет!

Со злым прищуром я гляжу, как Роуэн загружает посудомоечную машину. Если он и чувствует на себе мой сверлящий взгляд, то не подает виду. Я кашляю, складываю на груди руки и прислоняюсь боком к столу… Роуэн по-прежнему не замечает моего присутствия. Однажды он сказал, что всегда меня чувствует. Значит, притворяется.