Книга Смертная, страница 103 – Мария Сакрытина

– Правда? Но я виделаповозки, которые ехали к храму от дворца. Сегодня, когда мы завтракали.

На лице Юнана появляется усмешка. Правда, она тут же сменяется сосредоточенным выражением. Для него эта прогулка наверняка словно бег с препятствиями.

Словно? Я замечаю, как он спотыкается на маленькой впадине посреди дороги. Я ее даже не заметила – перешагнула и все.

Нужно было пойти одной. Зачем я потащила его на эту прогулку? Глупо. Забыться надо мне, а страдает он.

– Это царские дары, Хилина, – врывается его голос в мои мысли. – Ты приняла царского посланника?

– Какого посланника?

Мимо торопливо проходит стайка женщин в сопровождении стражи. Мелькает золото и алая шерсть накидок – это все, что я успеваю рассмотреть. Потом на дорогу опускаются упитанные голуби и вальяжно следят за нами черными бусинками глаз.

– Верховная жрица тебе не сказала? Царь отправил посланца с дарами для великой богини, дабы усмирить ее гнев. – Юнан смеется, потом хитро спрашивает: – Ты гневаешься?

Рядом проносится еще один паланкин. Куда они так спешат?

Я усмехаюсь.

– На царя? На Дзумудзи я точно злюсь больше.

Юнан молча кивает, а я размышляю, что еще утаила от своей богини Верховная жрица. Конечно, они тут все интригуют. Как же иначе? Можно закрыться в спальне и заявить, что «в домике», но от этого я не перестану быть жирным таким кушем в их игре.

Надо со всем этим разобраться. Но сначала – проветрить голову.

У ворот приходится объяснять стражникам, кто мы такие и зачем были в Старом городе. Какое поручение? Ах, Верховной жрицы? Юнан что‐то говорит, его голос звучит смиренно, плечи подняты, голова, наоборот, опущена. Я стараюсь не глазеть слишком сильно, но не могу не заметить, что стражники похожи друг на друга как две капли воды. Бородатые, с правильными чертами, узкими глазами, мускулистые и с копьями. Один что‐то царапает заостренной палочкой на глиняной табличке. Его взгляд скользит по мне, и я поскорее отворачиваюсь, убираю за ворот цилиндр на шнурке.

Хочется остаться в тени ворот подольше, но Юнан ведет меня вперед, на солнцепек. Это я не продумала: полдень – самое время для прогулки, точно. Я вся обливаюсь по́том и думаю, что надо было взять шляпу. Наверняка в гардеробе богини она должна быть. И намазаться солнцезащитным кремом. А еще Юнана намазать. Сгорим оба!

Но вслух говорю совсем другое:

– То естьтак просто через эти ворота не пройти? Почему?

– Так просто в Уруке ничего не сделать, – усмехается Юнан.

Я оглядываюсь – и замираю. Вид и правда ошеломляет так, что можно даже забыть на миг про жару. Выложенный синей плиткой мост сверкает, река под ним – широкая и спокойная – тоже удивительно синяя. Если перегнуться через бронзовые перила, горячие от солнца, можно даже рыбок рассмотреть. Они серебристые, юркие, снуют туда-сюда в прозрачной, как стекло, воде.

Москва-река такой чистой на моей памяти не была никогда.

Я поднимаю взгляд. Вокруг синее все: мост, река, небо. Разных оттенков: небо – глубже, мост – темнее, река – чище. Темно-серые перила, изображающие идущих на поклон к богине смертных, от царя до простых горожан, это великолепие только подчеркивают. Вытянутая корона царя поблескивает на солнце – как и оскаленные ягуары, а также посмеивающаяся над всем этим Шамирам.

Тут Юнан толкает меня влево, чтобы мы оба не попали под ноги процессии молодых мужчин, очень важных, в таких же накидках, как у Юнана, только зеленых и синих, с золотой бахромой. Забывшись, я смотрю на них во все глаза: нити бахромы на самом деле звенья, очень искусно выкованные, – виноградные листья, фигурки зверей, птицы.