Онлайн книга «Смертная»
|
Верховной жрице вырвать бы язык за то, что осмелилась предложить сердце такого ничтожества богине. Я обдумываю это – жриц много, если онемеет одна, вреда не будет. Но тут смертная наконец выдыхает: – Что? И привстает, крепко держась за подлокотники. «Неужели ее волнует судьба этого раба? – думаю я, следя за ней. – Но почему?» Он даже не красив. Наверное, нужно быть человеком, чтобы понять причину этой внезапной жалости. Для меня мальчишка кажется не интереснее червя, которого вот-вот задавит повозка. Верховная жрица склоняется до земли и спрашивает снова: – Великая госпожа, хотите ли вы его? – Что? – повторяет смертная, в ужасе глядя на нее. Жрица с улыбкой кивает, будто поняла волю госпожи. И с презрением бросает рабу: – Великая госпожа не желает тебя. Как посмел ты поднять на нее свой ничтожный взгляд? Ты не достоин ее милости и не достоин жить! Ах, так вот в чем дело! Мальчишка посмел взглянуть на богиню. Что ж, согласен, он не достоин жить. Один из стражей немедленно выступает вперед и вытаскивает из ножен короткий меч. Я смотрю, как сверкает солнечный луч на клинке. Мне скучно. Сейчас смертная девчонка отвернется – не станет же она смотреть на казнь?Ей должно быть противно. Но возразить не посмеет. Тогда Верховная жрица решит, что игра закончена, и наконец уведет «богиню» в покои наверху, где девочка сможет отдохнуть. Я прослежу, чтобы о ней позаботились, и пришлю смертной прислужника. Перед этим надо погрузить девочку в целебный сон, а то слишком уж сильно и неровно бьется ее сердце. – Что вы делаете? Стойте! – вдруг раздается голос, так похожий на Шамирам, что мне от него не по себе. Девчонку колотит, словно это ее шее угрожает клинок. Но она и не думает отворачиваться. – Прекратите! За что? Верховная жрица позволяет себе удивиться. – Великая госпожа, этот недостойный осквернил вас! – Меня? Чем?! – Своим нечестивым взглядом, великая госпожа. Вы не желали его, а он посмел на вас посмотреть. – Жрица поворачивается к трясущемуся рабу. – Моли о прощении! Тот открывает рот, как рыба, и не раздается ни звука. Жалкое зрелище! Я отворачиваюсь и смотрю на девочку, которая в этот момент кажется такой несчастной, что я чуть было все не прекращаю. Мне хочется сейчас лишить жизни их всех – рабов и жриц. Всех, кто заставляет ее страдать. Только следует начать с себя, ведь по моей воле она здесь. Но тут смертная выпрямляется, гордо вскидывает голову и отпускает подлокотники. Я отшатываюсь – так она похожа сейчас на Шамирам. – Как ты смеешь, жрица! Не тебе решать, кому жить или умереть. – Сейчас голос смертной звучит уверенно и важно. Жрица улыбается. – Но, госпожа, если вы простая смертная, то, получается, как раз мне. Девочка вздрагивает, я вижу ее замешательство. На мгновение мне становится интересно, как же она выкрутится. Потом я снова ловлю ее отчаянный, несчастный взгляд – и шепотом отдаю приказ. Земля вздрагивает. По каменным плитам дорожки пробегают трещины, но беседка остается неподвижной. Мне не нужно, чтобы смертная пострадала, а человеческим строениям доверять нельзя: они такие же хрупкие, как и тела их создателей. Это даже забавно: сильнее всех пугается именно девочка. Она падает в кресло и смотрит так, словно я по меньшей мере небо обрушил, а не аккуратно землю встряхнул. |