Книга Смертная, страница 52 – Мария Сакрытина

Впервые я чувствую нечто похожее на жалость, когда думаю о Рамине. Гадина это заслужила, конечно, но я отлично помню, как увлеченно Шамирам любит разыгрывать смертных.

«Богиня здесь», – шепчутся советники, поглядывая на меня.

Я изображаю радость и тут же, выслушав новости, собираюсь в храм. Конечно, сборы затягиваются до заката. Шамирам требовательна, а я знаю ее достаточно хорошо, чтобы лично отобрать дары, а не скинуть эту обязанность на слуг.

О Небо, на что я трачу время! На изучение качества заморской ткани.

Изображение богини смотрит на меня едва ли не с каждой колонны во дворце и смеется: «Выбирай усерднее. Покупай свою жизнь».

Когда смертный удостаивается божественного внимания, следует помнить две вещи.

Боги переменчивы. Их интерес может быстрее молнии обернуться как выгодой для тебя, так и поражением. Очень часто – смертью. Боги играют нашими жизнями как захотят. Пожелают осыпать тебя милостями – и сделают это. Навлечешь на себя их гнев – ты погиб.

Не стоит приближаться к богу без даров. О, наши боги легко, а иногда и дешево покупаются. Мардук предпочитает юных дев, Эрешкигаль – кровь, Дзумудзи – мед.

Шамирам обожает все, что сверкает – и чтобы это можно было надеть. Настоящая женщина, пусть и богиня. Ее глаза блестят, а сердце бьется чаще при виде драгоценных побрякушек. И чем богаче и дороже украшение, тем, естественно, лучше.

Мои лазутчики рассказали, что богиня бегала по торговым рядам, как девчонка, как какая‐нибудь безродная нищенка, в странной одежде, ее недостойной, простоволосая… Одна.

Что ж, это еще ничего не значит. При мне Шамирам не раз изображала из себя то ненасытную блудницу в портовом кабаке, то селянку из приграничья, невинную и простодушную. Ей давалась любаяроль. Вздумалось богине нарядиться невесть во что и бродить среди смертных? Кто ей запретит? Царю не следует об этом думать. Царю до́лжно приветствовать покровительницу Урука. Не мог же я дожидаться, пока богиня, как простая смертная, попросит у меня встречи.

Нет, не мог. Шамирам бы явилась ко мне на крыльях бури, злая, как тысяча демонов, и устроила показательную казнь. Всех бы во дворце убила и меня – последним. Что мешает ей убить меня в храме? Ничего.

Я подготовил роскошные дары: золото, каменья, ткани, благовония и так любимые ею сладости. Ей должно понравиться. По крайней мере, она не спустит на меня ягуаров сразу.

На закате, оставив необходимые распоряжения на случай, если мне не суждено вернуться, я отправляюсь в храм. Шамирам милостива, говорили мне доносчики. Она пощадила даже презренного раба: запретила Рамине его убить. Значит, сегодня богиня благодушна.

Благодушна! О, вы не знаете, как переменчива наша госпожа!

Рамина ведет себя как обычно. Встречает у ворот, разыгрывает целое представление: «Ах, царь, не знаю, захочет ли богиня тебя видеть!» Меня держат за оградой, а повозки с дарами Верховная жрица велит пропустить. Ну-ну.

Я терплю. Прошу отправить весть Шамирам. Рамина смотрит на повозки с золотом, уверенная, что одна из них должна быть преподнесена в дар ей как взятка. Я же смотрю на Верховную и думаю, что она жалкого медяка от меня не получит. Я царь, и без позволения богини она не смеет меня не пускать.

Кровь проклятого бога-солнца уже плещет на горизонт. Алым сияет статуя Шамирам на вершине храма. Я гоню от себя мысли о жестокости богини. Все будет хорошо. Моя жизнь дорого стоит, но я могу ее купить.