Книга Изумруды для (не)любимого, страница 75 – Ксюша Иванова, Виорика Громова

— Самый таинственный камень... В древности маги камней создавали кольца с изумрудами, которые следовало носить на мизинце левой руки и не снимать ни при каких обстоятельствах. Изумруд сулил своему хозяину здоровье и силу, сохранял мысли ясными, а тело молодым. Изумруд даровал воинам неуязвимость в бою. А если изумрудом владел маг камней, — она понимающе покивала головой, мол, "теперь понятно, в чем было дело"!. — То в разговоре с ним никто из собеседников не мог соврать...

Задумавшись, я впитывала новую информацию, как губка. Но все равно не могла найти объяснение той фразе, которую сказал Дэймон там, на мосту, у стены нашего замка, когда я надела на него амулет с изумрудом.

— Но вот только если маг-женщина дарит изумруд мужчине... — понизив голос до шепота, вставила Джоди.

Мое сердце ухнуло куда-то в пятки! Это — плохой знак, да? Что тогда? Что бывает в таком случае?

А я-то, я! Толком не зная свойств, раздаривала амулетынаправо-налево! А оказывается, что у каждого камня есть не только свои плюсы, но и свои минусы!

— Так что же будет, если изумруд подарить мужчине? — вскочив, я шагнула к Тее, со страхом заглядывая ей в глаза...

— По сути это — камень отторжения. То есть, дарить изумруд, чтобы соединить судьбы и сердца, ни в коем случае нельзя. Но маги камней... А надо сказать, до вас они не появлялись в Ардании много столетий, обычно не пользовались камнями с целью получить любовь, потому что подобные вещи в те годы были строго запрещено. Только для лечения, для облегчения родов, для привлечения удачи и золота... ну, и так по мелочи.

Закрыв ладонью глаза, я стояла посередине шатра. То есть, получается, я сама, своими руками, подарила ему камень отторжения? А он тогда так сказал потому, что с Эсми у них всё было очень плохо в отношениях, и он как бы ожидал от нее чего-то подобного?

Но Дэймон неплохо разбирался в камнях! А значит, не мог не увидеть потом, в походе, на следующий после отправления из дома день, например, ЧТО за камень я ему дала!

То есть он знает, что я подарила ему такой ужасный камень? И всё равно признавался в любви. И ни слова не сказал мне. То есть либо камень не сработал, либо сработал не так, как должен был, либо... либо сработал, но это пока не проявилось? Или, может, он его просто выкинул?

К тому моменту, как закончился этот бесконечный совет, и Дэймон с Гринвилдом вернулись в наш шатер, я извелась и намотала столько кругов по небольшому пространству шатра, что ноги гудели от усталости. Но ходьба отвлекала от неприятных, расстраивающих мыслей, поэтому остановиться, как ни уговаривала Пиппа, и присесть, я не могла.

Странное, странное чувство испытала я, когда он вошел, отодвинув полог. Смятение, волнение и печаль, потому что казалось, весь мир против нас и, как ни крути, а придется расстаться. Но в то же время и радость от того, что вот он, рядом, здесь, и я могу его видеть сейчас, могу коснуться, если он позволит!

Он отряхивал снег у порога, а я, забыв о том, что вокруг нас куча народа, во все глаза любовалась высокой широкоплечей фигурой, волосами, густой копной разметавшимися по плечам, уставшим, но ласковым взглядом потрясающе голубых глаз, которые даже в полумраке шатра, кажется, сверкали не хуже звезд на небе.

— Ох-ох, господин, посторонитесь, — дрожащий и съежившийся от холода Гринвилд протиснулся вслед за Дэймоном и начал оббивать снег меховой варежкой. — Ну, и холод! Околеть можно!