Книга Принцесса по крови, страница 95 – Райчел Мид

Мне хотелось одного: чтобы Дон и Жаклин забыли о моем существовании, но слова соскользнули с моего языка прежде, чем я смогла удержаться. Ученый во мне был слишком захвачен внезапным откровением.

— Его возродили — и это повлияло на него навсегда. Пользователь духа оставил на нем своего рода метку, и теперь его нельзя снова обратить.

Обе стригойки посмотрели на меня. Я поежилась под взглядом красных глаз.

— Я никогда не верила во все эти истории про дух,— заявила Дон.

Однако Жаклин была явно озадачена своей неудачей.

— И все-таки с ним что-то не так. Я не могу этого объяснить, но... Это все время ощущалось. Вкус у него был неправильный.

— Забудь про него,— сказала Дон,— У него был шанс, он получил что хотел, а теперь я двигаюсь дальше.

Я увидела в ее глазах свою смерть и попыталась дотянуться до креста.

— Господи, защити меня,— сказала я.

И тут она ринулась вперед.

Совершенно неожиданно рядом оказался Адриан и попытался ее остановить. Ну, не то чтобы попытался остановить. Скорее он просто заступил ей путь. У него не было ни скорости, ни быстроты реакции, он не мог как следует ее блокировать, тем более что двигался неуклюже из-за скованных рук. Думаю, он просто увидел то же, что и я: она собирается напасть,— и заранее очутился передо мной в благородной, но бесплодной попытке меня защитить.

Да, попытка была неудачной. Одним плавным движением Дон смела его с дороги — она как будто сделала это совсем без усилий, но швырнула Адриана через полкомнаты.

У меня перехватило дыхание.

Адриан ударился об пол, а я от страха закричала. И почти сразу почувствовала острую боль в шее. Не остановившись ни на миг, Дон быстро схватила меня и почти вздернула над полом в попытке добраться до горла. Я пробормотала еще одну безумную молитву, когда боль растеклась шире, но спустя несколько секунд и молитва и боль вылетели у меня из головы. Их сменило сладчайшее чувство удовлетворения, блаженства и изумления. Я думала лишь о внезапно нахлынувшем невообразимом счастье. Мне хотелось получить еще больше. Еще, еще и еще. Хорошо бы утонуть в этом ощущении, забыть себя, забыть обо всем вокруг...

— Ах! — вскрикнула я, внезапно и неожиданно ударившись об пол.

Все еще находясь в блаженном тумане, я не почувствовала боли — пока.

Так же быстро, как схватила, Дон уронила меня и оттолкнула. Я инстинктивно выбросила руку, чтобы прервать падение, но у меня ничего не получилось. Слишком слабая и ошеломленная, я без всякого изящества растянулась на ковре.

Дон прикасалась к своим губам, ярость исказила ее и без того ужасающие черты.

— Что это было? — вопросила она.

Голова моя все еще не работала как следует. Я лишь ненадолго ощутила действие эндорфинов, но этого хватило, чтобы меня одурманило. Я не знала, что ответить.

— В чем дело? — воскликнула Жаклин и пошла вперед.

Она в замешательстве перевела взгляд с меня на Дон.

Дон нахмурилась и сплюнула на пол. Слюна была красной от моей крови. Отвратительно.

— Ее кровь... Она была ужасной. Несъедобной. Грязной.

Она снова сплюнула.

Жаклин округлила глаза.

— Как и у второго. Видишь? Я же тебе говорила.

— Нет,— Дон покачала головой.— Ее кровь совершенно иная. Ты бы ни за что не смогла выпить из нее так много, как из того, другого.

Она опять сплюнула.

— Не то чтобы она была странной на вкус или плохой... Она как будто испорченная.

Встретившись со скептическим взглядом Жаклин, Дон ударила ее по руке.

— Не веришь? Попробуй сама.

Жаклин шагнула ко мне, заколебалась. Потом Дон опять сплюнула, и, думаю, это каким-то образом убедило вторую стригойку, что она не хочет меня пробовать.

— Мне не нужна еще одна паршивая трапеза. Проклятье! Это становится смешным.

Жаклин взглянула на Адриана, который не шевелился.

— По крайней мере, у нас все еще есть один.

— Если этот тоже не испорчен,— пробормотала Дон.

Я начинала приходить в себя и на полсекунды задумалась — не сможем ли мы каким-нибудь безумным путем уцелеть. Может, стригойки сбросят нас со счетов как «невкусных».

Но нет.

Стоило мне позволить себе эту надежду, как я поняла — даже если они не «покормятся» из нас, мы не уйдем отсюда живыми. У них нет никаких причин просто взять и оставить нас. Прежде чем уйти, они убьют нас ради забавы.

С той же изумительной быстротой Жаклин ринулась к Адриану.

— Пора это выяснить.

Я завопила, когда Жаклин прижала Адриана к стене и укусила за шею. Она сделала это лишь на несколько секунд, просто чтобы ощутить вкус. Потом подняла голову и помедлила, смакуя кровь. Наконец медленно улыбнулась, показав окровавленные клыки.

— Этот вкусный. Очень вкусный. Стоит всех остальных.

Она провела пальцами по щеке Адриана.

— Но какая досада. Он такой милый.

Дон зашагала к ним.

— Дай мне попробовать, прежде чем выпьешь все!

Жаклин, не обратив на нее внимания, снова наклонилась к Адриану, глаза которого стали совершенно стеклянными. Тем временем я избавилась от эндорфинов настолько, что снова начала ясно мыслить. Никто не обращал на меня внимания. Я попыталась встать и почувствовала, как мир покачнулся. Не распрямляясь, я сумела подобраться к своей сумке, которая лежала, забытая, в углу гостиной.

Жаклин снова отпила из Адриана, но лишь немного, прежде чем Дон ее оттащила и потребовала своей очереди, чтобы можно было смыть изо рта вкус моей крови.

Поражаясь собственной быстроте и ловкости, я порылась в своей глубокой сумке в отчаянных поисках чего-нибудь, что могло бы помочь. Некая холодная, логическая часть разума говорила, что мы никоим образом не можем выкрутиться из этой ситуации. Но я ни за что на свете не могла просто сидеть и смотреть, как досуха выпивают Адриана. Я должна была сражаться. Я должна была попытаться спасти его, ведь он пытался спасти меня. Неважно, потерпит ли крах моя попытка, умру ли я, Я должна была сделать хоть что-нибудь.

Некоторые алхимики носили при себе пистолеты, но не я. Моя сумка была огромной, в ней было больше всякой ерунды, чем действительно нужных вещей, и ничего похожего на оружие. А даже если бы оно там и нашлось, почти все оружие было бессильно против стригоев. Пистолет заставил бы их двигаться медленнее, но не убил бы. Только серебряный кол, обезглавливание и огонь могли уничтожить стригоя.

Огонь...

Рука моя сжалась на амулете, который я сделала для миссис Тервиллигер. Когда она дала мне его, я сунула его в сумку, не уверенная, нужен ли он мне. Полагаю, лишь потеря крови и спутанные мысли заставила меня теперь вытащить амулет и допустить, что им можно воспользоваться. Хотя такая мысль и была смехотворной. Нельзя использовать то, что не работает! Это была безделушка, бесполезный мешочек с камнями и листьями. В нем не было магии, и я была дурой, вспомнив о нем.