Книга Опасная игра леди Эвелин, страница 27 – Виктория Богачева

— По рукам, — я сухо кивнул ему, развернулся и начал протискиваться к огромной черной доске, на котором мелом записывали результаты схваток, делали ставки и выбирали соперников.

— Беркли! — седой, сухой старик-распорядитель обрадовался моему появлению. — Нарушаешь традицию?

— Привет, Джек, — криво усмехнулся я. — Впиши меня.

— Придется начинать с нижней ступени, твое сиятельство, — он подмигнул мне, и я молча кивнул.

С нижней так с нижней. Мне было все равно.

Все время, пока я стоял рядом с Джеком и наблюдал, как он худыми, узловатыми пальцами царапает мое имя на доске, чувствовал на спине чужой взгляд, который буравил меня ровно между лопаток. Я чуть повернул голову и не удивился, заметив Эзру с перекошенным от злобы лицом.

— Беркли, давай! Твой выход!

Громкий крик отвлек меня. Под крики и свист толпы я пошел к клетке, на ходу расстегивая жилет и снимая сюртук. Накатившая волна адреналина делала все детали вокруг ярче: аромат алкоголя и табачного дыма, оглушающий рев мужчин.

Первый бой прошел быстро. Мой соперник был крупнее, но медлительнее, и я сумел воспользоваться этим. Пара ловких уклонов — и мои удары пришлись ему под ребра. Его ноги подкосились, и он рухнул лицом мне под ноги. Толпа недовольно загудела: я слишком быстро выиграл.

Второй и третий слились практически в один. Я пропустил несколько ударов по корпусу и заработал на скуле синяк. Ребра начали ныть, мои движения замедлились, в мышцах и жилах чувствовалась усталость.

С четвертым пришлось повозиться: молодой новичок с безумным огнем в глазах был готов биться на смерть. Я не видел его прежде и уже начал задумываться: не подослал ли его Эзра? Но после того, как паренек рухнул на настил клетки, а я увидел своего соперника для следующей — финальной — схватки, понял, что если Эзра кого-то и подослал, то этого здоровенного бугая, похожего на берсерка из старинныхлегенд.

Четвертый бой был тяжелее всех остальных. Ноги дрожали, сердце бешено билось, и ликующие крики толпы гремели в ушах. Здесь я был свободнее, чем когда-либо за последние несколько лет.

Это место напоминало мне, кто я такой.

Я вновь зашел в клетку. Моя рубашка была влажной от пота, закатанные по локоть рукава открывали ссадины и синяки; казалось, что кровь и пот текли по венам вместе с адреналином.

Моего пятого соперника представили по прозвищу: Большой Джимми. Он действительно был здоровяком. Выше меня, шире в плечах и толще. Крупнее.

Но это не означало, что сильнее.

Первые несколько ударов я отбил уверенно, но один, по ребрам, пропустил, и теперь бок отзывался тупой болью. Она одновременно обжигала и странным образом подпитывала меня. Я врезал ему по лицу, когда заметил, что он сжимал в кулаке что-то тяжелое, непривычно блеснувшее под слабым светом люстры.

А затем пропустил его замах и ощутил ослепляющую боль в челюсти. Мир на миг поплыл перед глазами, тело вдруг стало ватным, ноги подкосились, и я упал на одно колено, делая судорожные вздохи. На глухой шум в ушах наложился рев толпы, я замотал головой, отчаянно пытаясь сохранить сознание.

Стоило мне коснуться лица, как рука покрылась кровью, и я понял, что удар был не просто сильным — он был нанесен тяжелым, железным кастетом.

Часть публики взревела в дикой ярости, часть — в ликовании; невозможно было сразу разобрать, что именно происходит. Шипение, ругательства, возбужденные лица — всё вокруг было затянуто дымкой. Может, это пот заливал глаза.