Книга Опасная игра леди Эвелин, страница 24 – Виктория Богачева

Мертвый конец в расследовании.

У Эвелин на переносице образовался хмурый залом, когда я передал ей письмо. Она поднесла его поближе к глазам, словно не могла поверить в прочитанное.

«Дорогая мамочка, — писала Джеральдин, — пожалуйста, прости меня. Я уехала в спешке и тебя не предупредила. Представляю, как ты, должно быть, волновалась! Прости меня, но иначе я не могла. Я должна была спешить. Пожалуйста, не переживай обо мне, теперь все будет хорошо! Я буду работать горничной в небольшом доме отдыха на побережье, я уже нашла себе место.

Я обязательно тебе напишу еще и все расскажу. Сейчас уже нет времени!

Целую,

твоя Джеральдин».

— Вот, — миссис Фоули с придыханием прижала конверт к груди. — Все с моей девочкой в порядке. Нашла себе работу, устроилась на новом месте. Говорила я жандармам, что не могла она сбежать с мужчиной! Не было у нее кавалера. Один был да куда-то подевался, уже несколько месяцев как... — и она расстроенно вздохнула.

Потом встретилась со мной взглядом и поспешно заговорила вновь.

— Так что, Ваша милость, вы уж простите меня за хлопоты и беспокойство... Я заплачу вам, я же во всем виновата, Эвелин совершенно ни при чем...

— Не стоит, — я коротко взмахнул рукой. — Никаких хлопот, миссис Фоули. Вы ничего мне не должны. Будьте осторожны и берегите себя. Лучше никому не показывайте письмо.

— Так странно, что вы сказали... — пролепетала женщина, растерянно поглаживая ладонью конверт, который она положила на стол. — Ведь сегодня приходил друг моей девочки. Тоже обыскался ее. Так волновался, так переживал...

— Друг? Как он представился?

Миссис Фоули вздрогнула. Наверное, вопрос прозвучал слишком резко. Но послушно ответила.

— Мистер Эзра. Такое красивое, необычное имя, не правда ли?..

Мы едва вышли из дома, когда я почувствовал прикосновение к локтю. Взгляд, который подняла на меня Эвелин, пылал решительностью.

— Это не ее почерк, — сказала она, прикусив губу.

Глупая привычка.

— Почерк человека меняется со временем, — я пожал плечами.

Мне было интересно послушать, что скажет она. Хотя я сам склонялся к аналогичному выводу: письмо подделали и подбросили. А появление Эзры, разыскивающего Джеральдин, давало надежду на то, что она была еще жива.

— Да, но вы видели строчки, буквы? Неряшливые, прыгающие, с помарками и каплями от чернил. В пансионе в нас вбивали чистописание, мы часами сидели над тетрадями. И Джеральдин работала гувернанткой, ее почерк не мог настолько испортиться... — она задумчиво нахмурилась и потерла двумя пальцами переносицу. — У меня сохранились ее старые письма. Я могу показать вам...

Ее голос затух, и она вздрогнула, растянула губы в нервной улыбке и несколько раз пригладила волосы. Вспомнила про пожар.

— Я могла бы показать вам старые письма, — исправилась поспешно. — Но их больше нет...

— Значит, будемполагаться на ваши слова.

— Вы мне верите? — удивилась она, вскинув взгляд. — Что письмо писала не Джеральдин?

— Я верю в вероятность. И не верю в совпадения. Вероятность того, что мисс Фоули живой и невредимой добралась до отеля на побережье и получила работу, предварительно похитив у Эзры деньги, крайне мала. Значит, письмо — ложь.

— Но кто его написал? — пробормотала Эвелин. — Я подумала сперва на этого ужасного мужчину... но зачем бы ему в таком случае приходить к матери Джеральдин?