Книга Маша и Гром, страница 116 – Виктория Богачева

Некоторое время Громов молчал, разглядывая меня словно под микроскопом. Потом я также молча повернулась к нему спиной и отвела волосы на левое плечо, обнажив правое. Я слышала бешеный стук своего сердца. Меня бросало то в жар, то в холод, и я не знаю, как я вообще устояла тогда на ногах. Громов по-прежнему ничего не говорил, и эта мучительная пауза невыносимо затягивалась. Я снова повернулась к нему лицом и поняла, что губы дрожат так, словно я вот-вот заплачу. Но я не могла позволить себе слез и потому лишь выше вздернула подбородок.

Медленно, он подошел ко мне и остановился на расстоянии вытянутой руки. Его взгляд блуждал по моему телуи постоянно возвращался к правому плечу. Я могла его понять. Порой смотреть на уродство было невероятно притягательно. Я и сама не могла удержаться. Я не знаю, сколько простояла перед ним в таком виде — без привычного свитера, который служил мне защитой; с нервно вздымавшейся грудью; в одном лишь топе на тонких бретельках, который, по сути, ничего не скрывал; с пятнами воспаленного румянца на щеках. И он все смотрел и смотрел на меня, словно не мог оторваться. А я не могла расшифровать его взгляд: что в нем было? О чем он думал все это время?

— И зачем это? — наконец, он заговорил. В вопросе звучала ирония и, быть может, даже насмешка, но смотрел он на меня как никогда серьезно.

— Я его убила, — на выдохе произнесла я и сама удивилась легкости, с которой сделала свое самое страшное в жизни признание. — Бражника. Это я.

Упал ли с моей души камень? Я не знаю. Но, договорив, я покачнулась, потому что у меня внезапно закружилась голова. Казалось, в кабинете стало не хватать воздуха, иначе чем еще объяснить потемнение у меня в глазах?..

— Твою мать, — прошептал Громов.

Впрочем, он не выглядел удивленным. Скорее раздосадованным и еще очень, очень злым. Я поспешно подошла к креслу, в которое швырнула свитер, и натянула его. И сразу же стала чувствовать себя гораздо увереннее. И даже защищеннее.

— Ты мне врала, — припечатал меж тем Громов. — С самого начала врала прямо в глаза.

— Не надо это, — хриплым голосом попросила я и прочистила горло, пытаясь вернуть словам былую твердость. — Не надо этого, Кирилл. Я тебе не под венцом солгала. Или ты бы на моем месте стал рассказывать первому встречному про все свои грешки?

— Но ты не на моем месте! — и он снова шибанул кулаком по столу. — Хер с ним, давно. Но тогда, сразу после ментовки! Сколько раз я тебя спросил, что там было?! И что ты отвечала?!

— То, что считала для себя безопасным! — я сорвалась на крик в ответ. Сжав ладони в кулаки, я вытянула руки вдоль тела и зажмурилась. — Почему я должна тебе доверять? Да меня твои же кореша на ленты порежут, если когда-нибудь эта информация всплывет. Понимаешь? И у меня нет автомата, чтобы в них стрелять, и здоровенных бугаев вокруг меня тоже нет! Конечно, я врала! Я хочу жить, понимаешь?

— Но я дал тебе и бугаев, и автомат! — оскалился он. — Ты в моем доме, подмоей защитой, но все равно умудрялась вешать мне лапшу на уши!

От злости и бессилия я даже притопнула ногой. Это невозможно! Он никогда меня не поймет. Он даже меня не слушает!

— Ты не представляешь, в какую жопу загнала меня сейчас, — сказал Громов и рваными, резкими движениями прикурил новую сигарету.