Книга Маша и Гром, страница 153 – Виктория Богачева

Маша сидела рядом, прижимаясь щекой к моему плечу, и, пока я разговаривал, выводила пальцами какие-то узоре у меня на бедре поверх одеяла.

Помимо всех проблем, которые мне нужно было срочно разрешить, недавно появилась еще одна.

Каждый раз, когда я смотрел на Машу, я думал о том, что хочу ее. Хочу эту женщину, которая рассеянно целует меня в плечо, пока размышляет о чем-то своем. Женщину, которой вообще от меня ничего не нужно: ни бабки, ни шмотки,ни подарки. Женщину, к которой я порой не знаю, с какой стороны подступиться.

Она выводила меня из себя. Она лгала мне прямо в лицо и не краснела. Я заводился за секунду, если она упиралась и начинала со мной спорить. Я бесился, когда она мне возражала.

И мне это нравилось.

И вот нихера непонятно, когда моя рана заживет достаточно, чтобы швы не разошлись в самый интересный момент.

— Кстати, — Маша вынырнула из своих мыслей. — Мы Гордею сказали, что у тебя грипп и высокая температура. Поэтому ты лежишь в спальне, и к тебя нельзя заходить. Потому что ты заразный. Он просто порывался постоянно к тебе.

Великолепная идея.

— И кто это придумал? — я с трудом сдержал смех.

По тому, как сжались ее губы, я понял, что автором выступила она.

— Не вижу ничего смешного! — прошипела Маша и попыталась вырвать руку.

Конечно, я ее удержал.

— Я в первый раз должна была сказать ребенку, что его папку ножом пырнули. Что смогла — то и придумала! — она кипела возмущением и обидой.

Вполне заслуженно, надо сказать.

— Ладно, не злись. Я вообще ничего не сказал.

— Ты посмотрел, — она направила указательный палец прямо мне в грудь. — Многозначительно посмотрел и закатил глаза, я все видела.

— Не злись, — повторил я. — Ты все правильно сделала. Любая ложь лучше правды.

— Вот именно! — она вздернула нос и попыталась скрыть от меня улыбку, но не смогла. — Правда, Гордей, наверное, не очень мне поверил...

— Ему восемь лет, — я пожал плечами. — И он живет со мной достаточно долго, чтобы понимать суть моей работы.

— Он хороший мальчик, — Маша вздохнула. — Тебе повезло с ним.

— Знаю, — сказал я без улыбки. — Это ему со мной — нет.

Она не нашлась, что сказать на это. Да и я не нуждался в утешении или оправдании для себя. Всегда предпочитал называть вещи своими именами и смотреть правде в глаза.

В качестве отца я был херовым примером для подражания. Но другого у Гордея не будет. И я точно был лучше, чем его слетевшая с катушек мать, которая родила ребенка с единственной целью: манипулировать своим мужиком. Манипулировать мной.

— Пойду позову его, — Маша погладила меня напоследок по щеке и плавно поднялась.

***

К старикам Аверы Гордей уехал через два дня. Я, может, был и херовым отцом, но в тот момент гордился и собой, и пацаном. Потому что он не плакал.И еще выслушал меня совершенно спокойно и внимательно, как настоящий взрослый, и сказал, что все понимает. И что не против уехать на какое-то время.

Я знал, о чем он думал. Не мог не думать. О том, как его мать однажды точно также сослала его в деревню. Наверное, она тоже тогда обещала забрать его и что это ненадолго. И обманула. И вот теперь в какую-то деревню его отправляет отец.

Я бы задушил эту суку голыми руками, если бы встретил в тот день.

Исполнять поручение эфэсбешника и расчищать пространство вокруг себя, пока я даже в постели вставал с трудом, было непросто.