Книга Последняя из рода. Скованные судьбой., страница 12 – Виктория Богачева

И муж отпустил ее, резко разжав жесткую хватку.

— Так-то лучше, Талила.

Она дождалась, пока он покинет покои через еще одну скрытую в стене дверь, и лишь тогда обессиленно рухнула на татами и спрятала лицо в ладонях. Ее плечи дрожали, словно она плакала, но слез больше не было.

Той ночью Клятвопреступник не вернулся в спальню, и Талила заснула в одиночестве. Впрочем, ужинала она так же одна, как и завтракала. Никто к ней не заходил и не тревожил, кроме служанки Юми, которая бросала на нее неприязненные взгляды.

Талиле не было дела до того, что девчонка на нее косилась. Но она была воином и привыкла подмечать малейшие детали. Впрочем, служанка не особо пыталась скрыть свое неодобрение и недовольство, и в какой-то мере Талилу это даже позабавило. Сопливая девка ее осуждала. Любопытно, из-за чего? Накануне Юми не проявляла свою неприязнь столь открыто.

Неужели слухи об ее перепалке с Лиссой распространялись по дворцу подобно пожару? Но не слишком ли много чести?

Поздним вечером Юми пришла в спальню, чтобы забрать что-то из встроенного в стену шкафа. Талила лишь проводила ее равнодушным взглядом, не выказав никакого интереса. В дверях служанку поджидал молодой воин в одежде, на которой был нашит личный знак Клятвопреступника, и это привлекло внимание Талилы куда сильнее, чем глупые гримасы Юми. Он и служанка перекинулись парой слов, и она передала ему стопку, которую бережно прижимала к груди.

Любопытство и скука взяли вверх, и Талила, осудив себя, все же медленно подошла к тому самому шкафу, позвякивая цепью. Сдвинув в сторону створку, она увидела полки для хранения одежды Клятвопреступника, которую тот носил гораздо чаще официальных роскошных кимоно: удобные короткие куртки, не сковывающие движения, и широкие штаны, позволяющие тренироваться с мечом и вступать в поединок.

Подавив желание изорвать одежду голыми зубами, Талила с неприязньюзадвинула дверцу и прислонилась к ней спиной.

Она должна быть умнее. Она должна просчитывать ходы наперед, иначе она никогда не избавится от ненавистного мужа. И от своих кандалов.

Время в четырех стенах тянулось бесконечно медленно и тоскливо. В цепях ходить было неудобно, и потому утром Талила даже не смогла отправиться на прогулку по саду. Не хотелось столкнуться с кем-нибудь и вновь почувствовать это горькое, едкое унижение...

Она извелась от скуки, а день только приблизился к полудню. Она почти обрадовалась, когда ее тишину и одиночество прервали. Пусть даже это был и ее муж. Который выглядел еще более болезненно, чем накануне. И еще сильнее ссутулился на одно плечо.

Талила удержалась от злорадной усмешки, но по груди у нее разлилась теплая, приятная волна. Что бы ни было причиной его нездоровой бледности, она была только рада.

— Сегодня вечером состоится ужин, на который приглашены гости, чтобы отпраздновать нашу брачную церемонию, — ровным голосом сказал Клятвопреступник, ни разу на нее не взглянув. — Я сниму с тебя цепи. Но ты должна пообещать, что больше меня не ослушаешься.

— А иначе? — прищурившись, выпалила она.

Крылья ее носа трепетали от гнева, который Талила больше не могла сдерживать. Она смотрела в равнодушное, спокойное лицо Клятвопреступника и лишь бессильно сжимала кулаки. Он издевался над ней. Ему было мало того, что он уже с ней сотворил. Что сотворил его брат. Что они вдвоем сотворили с ее родом.