Книга Последняя из рода. Скованные судьбой., страница 70 – Виктория Богачева

Она молча кивнула и последовала за ним. Их сопровождал целый отряд: десять вооруженных мужчин. Талила усмехнулась краешкомгуб, оглянувшись через плечо.

— Ты можешь их не опасаться, — дядя по своему истолковал и ее взгляд, и усмешку.

— Я больше не ношу кандалы, — негромко напомнила она.

Глаза Хироку потемнели, но он сдержал себя и ничего не сказал.

Они прошли мимо палаток и шатров в сторону леса и чуть углубились в него. Талила внимательным взглядом скользила вокруг, стараясь подмечать даже малейшие детали. Чем больше времени она проводила здесь, тем сильнее крепло в ней убеждение: надолго она не задержится, но никто не даст ей уйти.

Свободу придется выгрызать.

— Мы были дружны с твоим отцом в детстве, — заговорил Хироку, выдержав долгую паузу.

Талила искоса на него посмотрела.

— Но потом все изменилось, — мужчина хрустнул кулаками.

— Отец не знал, что вы примкнули к Сёдзан после изгнания, — повиновавшись наитию, сказала она и по его исказившемуся лицу поняла, что попала в яблочко.

— А ты умнее моего брата, — дядя за сухой усмешкой попытался скрыть свое секундное замешательство.

— Вы знали, что Император приказал его убить?

Хироку резко остановился и повернулся к ней всем телом.

— Конечно, нет, — опасно сузив глаза, отчеканил он стальным голосом. — Если бы знал — нашел бы способ этому помешать.

— Отец изгнал вас из рода.

Талила не верила ему. Ничему из того, что он произносил.

— Изгнание и сознательное обречение брата на смерть — разные вещи, племянница.

Она сжала губы в тонкую полосу и завела за спину ладони. Все, кто встречались ей на пути, почему-то держали ее за идиотку.

Все, кроме ее проклятого мужа.

— Почему Мамору? Почему не сам Император? — спросила она спустя время, когда они зашли в лес еще дальше.

— Разве ты сама не хочешь в первую очередь избавиться от ненавистного мужа? — теперь уже настал черед Хироку одаривать ее колючим, испытующим взглядом.

Талила вскинула подбородок и посмотрела ему в глаза. Было так непривычно видеть перед собой отражение отцовского лица... Она уже успела позабыть ужас, который он внушал ей раньше.

Но больше нет.

— Конечно, хочу, — произнесла она таким же твердым голосом, каким Хироку клятвенно ее заверял, что ничего не знал о приказе Императора, которым тот приговорил его старшего брата к смерти.

— Признаться, я удивлен, что он еще не воспользовался своей печатью, — немного выждав, сказал дядя.

Талила похолодела, но очень быстро взяла себя в руки.

Она — в отличие от всех остальных — постоянно забывала, что Мамору добровольно отказался от любой власти над нею.

— Но, должно быть, пока ему не до тебя, — размышлял Хироку сам с собой, пока Талила молчала, пытаясь подобрать подходящее объяснение.

— О чем вы?.. — она по-настоящему удивилась и подняла на него вопросительный взгляд.

— Очень скоро Императору доложат, что произошло с его ценнейшей заложницей, — Хироку оскалился. — Быть может, нам не придется искать способ убить твоего мужа. Его брат справится с этим лучше нас.

Ее дядя знал о печати, с помощью которой Император мог причинять Мамору боль.

Талила почти не удивилась, когда осознала это: не после того, что она увидела и услышала за минувший день. Мало что могло теперь ее удивить.

Она думала, наличие печати должно быть тайной. Мамору этого хотел бы. Но чужих ушей и глаз во дворце Императора было гораздо больше, чем казалось на первый взгляд.