Книга Отрада, страница 119 – Виктория Богачева

И тот рассказал. Как остановился подле избы Отрады поглядеть, как ее вуй Избор лупил от злости землю и хулил Богов, и весь-весь двор был у него перекопан так, что и местечка нетронутого не осталось.Тогда-то его по голове он и зашиб.

Еще рассказал, как Отрада сперва все порывалась рассказать Храбру правду, но бабушка Верея ее отговорила. Что множество раз слыхал он их беседы, и всегда, всегда девка порывалась сознаться в обмане, а знахарка и ей, и ему, Твердяте, повторяла лишь одно: Храбр осердится, замыслит недоброе. Еще убьет ненароком дядьку Избора, и тогда уже ему самому будет грозить смерть от руки воеводы...

Под конец Твердята уже всхлипывал. И вспоминать ему было страшно, и брата обманывать, и нынче признаваться в содеянном.

Храбр глядел на его склоненную, вихрастую голову, и было ему тошно.

— Ступай-ка ты спать, — велел он, немного помолчав. — Утром решу, что с тобой делать.

Когда брат, еще помявшись и потоптавшись на месте, залез на полати, кузнец вышел на крыльцо. Нестерпимо хотелось глотнуть свежего воздуха. Запрокинув голову, он поглядел на бесконечный, безоблачный небосвод.

Коли так судить, то правильно было бы Твердяту выдрать, чтобы еще пару седмиц на лавке не мог сидеть. И к Отраде позабыть дорогу.

Но Храбра глодали чувства, доселе ему неведомые.

Он сомневался.

И все припоминал ее отчаянный, громкий выкрик. Его слова, что он ей люб...

Ну, как ее, такую, виноватить?..

И разве ж не он виноват пуще всех? А следом – знахарка Верея, запутавшая и девку, и сопляка-братца, и всех их?..

Но, прежде всего, он сам.

Неспроста же за него все испужались. Все мыслили, что непременно учинит он что-то дурное с дядькой Избором.

И, Сварог тому свидетель, руки чесались. Крепко чесались. Сорваться с места, добежать до избы, выволочь мужичонку за шиворот на крыльцо, бросить на землю и вкровь измочалить о него тяжелые, железные кулаки. Искушение было велико. Столь велико, что Храбр с трудом себя сдерживал.

Ему лгали потому, что боялись, что именно так он и поступит. И это было единственным, что его останавливало.

А еще воспоминание о широко распахнутых, зеленых глазищах. И о косе, стегнувшей его по лицу.

Может, и за дело ему попало-то.

Надобно с ней завтра поговорить. И Твердяту расспросить поподробнее. Отчего Избор в землекопы заделался? Зачем землю разрыл? Что же там такого было, что не побоялся на мальчонку руку поднять, чтобы секрет свой сохранить?..

_________________________________________________________________________

Той ночью Храбр лежал без сна и гонял по кругу одни и те же мысли. После признания Отрады он смог увязать воедино то, что прежде было от него сокрыто.

Храбр вспоминал, как давным-давно к ним на двор забрел окровавленный мужчина, назвавшийся Бусом. На боку у него была рана, что остается после удара мечом. Он носил добротную, кожаную обувку и рубаху из тонко спряденного льна. Дорогая, искусная работа. Так одевались лишь в тереме у воеводы али у самого князя, ближники да дружинники. Простой люд надевал рубахи из грубого волокна.

С собой незваный гость принес мошну, над которой трясся больше жизни. Первым делом про нее спросил, как открыл глаза. Лежали в ней диковинные, страшные самоцветы. Храбр заглянул тогда в мешок и надолго прикипел глазами к камушкам, переливавшимся даже в тусклом свете лучины в избе.