Книга Отрада, страница 169 – Виктория Богачева

Она испуганно охнула и широко распахнула глаза, когда истома внизу живота сменилась неприятным жжением. Храбр замер над ней, опираясь на напряженные руки по обе стороны от ее лица.

— Тише, тише… — хрипло зашептал он, с трудом сдерживаясь. — Потерпи немного…

Но Отрада не хотела терпеть. Стремясь избавиться от жжения, она заерзала, подалась навстречу Храбру, вскинув бедра и прогнувшись в пояснице. Ей хотелось быть еще ближе, еще больше, еще теснее.

Выдержка кузнеца, и без того висевшая на тонкой нити, исчезла. Рухнув на локти, он стал двигаться быстро и резко. Отрада тихонько стонала и кусала его плечо при каждом особенно чувствительном толчке. Неведомое доселе удовольствие медленно, постепенно заполняло тело, рождаясь где-то внизу живота. В какой-то миг она широко распахнула глаза, встречаясь взглядом с Храбром и дрожа в его руках, и он излился в нее, заглушив мехами свои стоны.

Отраде было тяжело под весом его тела, но не хотелось, чтобы он отодвигался. Это была приятная тяжесть. Такая же приятная, как и истома, которую она ощущалакаждой своей клеточкой.

Храбр откинулся на спину; его дыхание все еще было рваным, а грудь часто вздымалась. Отрада подвинулась к нему, прижимаясь к влажному от пота боку. Он сграбастал ее обеими руками и заставил улечься щекой на грудь, и теперь она могла слушать безумный стук его сердца. Ее длинные волосы, разметавшись в беспорядке, укрыли их обоих, но Храбр, пошарив рукой, натянул на себя и на Отраду меха.

_________________________________

Надеюсь вам понравилось так же, как мне!

Отрада беспокойно завозилась под мехами и слегка откинула их, чтобы свежий воздух коснулся разгоряченной кожи. Она не открывала глаз, находясь в полудреме, когда сон и явь тесно переплетены друг с другом, и нельзя одно отличить от другого. Ей было так хорошо, так спокойно. До конца не оформившиеся мысли бродили на задворках сознания, и Отрада лениво потянулась, полностью отбрасывая одеяло.

Ей было жарко.

Все случилось мгновенно — воспоминания пронзили проснувшееся сознание, и она резко села, обхватив руками колени. Поворачивать голову ей было отчего-то совестно, хотя стыдиться ей следовало минувшим вечером.

Тихое покашливание, в котором явственно слышался смех, сказало ей, что он также не спит.

— Ну что? Косу резать станем?

Она осторожно повернула голову и встретилась с насмешливым взглядом Храбра. Он лежал на спине, заведя кисти за голову, и весело щурился. Нынче в утреннем свете, что пробивался сквозь приоткрытую дверь клети, она могла внимательнее рассмотреть его: полученные на охоте шрамы, отметины после поединка с Перваном, две широких, вдавленных полосы на плечах, оставшихся от непосильной работы на поле, когда мужчинам пришлось самим ворочать тяжелый плуг.

Они не были красивыми.

И все же ей, как и ночью, отчаянно захотелось наклониться и поцеловать их. Вновь почувствовать губами неровность и твердость кожи.

Она перекинула через плечо волосы, позволив им рассыпаться по пушистому меху одеяла, и улыбнулась.

— Сам же сказал накануне, что не станешь.

— Все-то ты слышала, — пробормотал он.

Странное дело, но Отрада не ощущала вины. Ни вины, ни смущения, ни сожаления. Если бы ей пришлось вновь пережить минувший вечер и ночь, она поступила бы точно также.