Книга Отрада, страница 171 – Виктория Богачева

И все было — ее.

Нынче она здесь хозяйка, в своей избе и в своем праве. Никто и слова не посмеет сказать. Никто не погонит прочь. Теперь у нее есть дом. Сколько же всего ей только предстояло постичь! Привыкнуть быть не бедной девкой без приданого да крепкого рода, дочерью чужого всем и каждому человека, а женой. Частью славного рода. Женщиной в глазах других.

Накинув на плечи платок, Отрада вышла на крыльцо. Туман чуть рассеялся, оставив на траве капли росы. Из-за угла доносился размеренный стук — Храбр колол дрова. Часть их уже была свалена у нижней ступени на земле, и Отрада спустилась за ними, думая растопить остывшую за ночь печь.

На мгновение она остановилась, прислушиваясь к самой себе. Ведь до сих пор ей иногда не верилось, что все происходящее — взаправду, что теперь это действительно ее, Отрады, жизнь. Она задрожала, обхватив плечи руками. Тихо подошедший Храбр воспринял это по-своему.

— Ступай в горницу, застудишься еще! — сказал он и удобнее перехватил дрова, что держал в руках.

В избе Храбр прошел к печи и высек огонь, запалив тонкие щепки. Отрада наблюдала за ним с жадным любопытством, стоя за спиной и, в общем-то, мешаясь. Сухое дерево уютно затрещало, и мужчина, подбросив еще поленьев, поднялся, отряхивая руки о портки.

Они оказались напротив друг друга, и Храбр задержал на ней свой взгляд. Потом с улыбкой протянул руку, расправляя воротник рубахи и натягивая его повыше, чтобы скрыть алое пятнышко — отметина их вчерашней любви.

По груди Отрады безудержно растекалось тепло, и она перехватила его руку, прижимаясь к ней щекой и пачкаясь в саже. Плевать!

— Брат?! — голос Твердяты,раздавшийся с крыльца, прозвучал удивленно и радостно одновременно.

Отрада невольно отстранилась, но Храбр удержал ее, крепко взяв за руку. Оба они повернулись в сторону сеней: на них во все глаза глядела Услада, Твердята и Милонега. Ошарашенные дети, приоткрыв рот, безуспешно пытались справиться с захлестнувшими чувствами. Женщина же, прищурившись и поджав губы, не сказала ничего.

______________

Продолжение главы будет завтра

Отрада посторонилась, пропуская всех троих в горницу. Долго она по общине ходила с браслетом Храбра. Еще дольше — звалась его невестой. Но Услада все дивилась. Али делала вид. И выбор брата не принимала. Уже и бесприданницей нельзя было Отраду назвать: все ведали, что родня оставила в покое ее и родительскую избу. И Храбр за нее вступился, наветы вуя Избора посрамил. А все одно: кривила Услада губы.

Отрада ничего не стала говорить. Ушла с детьми в горницу, оставив брата с сестрой наедине, и вскоре донеслись до нее отзвуки их ругани. Вскоре громко хлопнула дверь — Услада вылетела прочь; и на пороге показался чуть взбудораженный Храбр.

Когда уселись за стол трапезничать, Твердята, до того все лукаво глядевший на старшего брата с женой, вдруг посмурнел.

— Годуна задирают шибко, — сказал он и повертел в руках ложку, которой хлебал кашу. — Как батька его тебе проиграл на суде. Даже те, с кем он прежде дружбу водил.

— Ты чтоб лезть к нему не смел.

— Я и не чаял, — мальчишка равнодушно пожал плечами. — Его и без меня затравили.

— Жалко его никак? — кузнец нехорошо прищурился.

— Жалко, — со вздохом признался Твердята.

— Зря, — отрезал Храбр, нахмурившись. — Когда у деда его власть была, он тебя не жалел.