Книга Отрада, страница 27 – Виктория Богачева

Две седмицы Отрада прожила как в тумане. Оно и к лучшему. Плохо помнила, как запалили для матери погребальный костер, как справили по ней тризну. Женщины пожалели ее, сироту, и сготовили столько кушаний, что можно было не один стол заставить.

А может, и не все жалели. Кто-то любопытничал, кто-то злорадствовал, а кто-то пришел поглядеть, что взаправду ее мать умерла и лежала на погребальном костре, укрытая выбеленным полотнищем.

Отрада сама белила его под конец лета. Мыслила, рубаху справит – себе ли, а может, и жениху. А тут вон оно как все повернулось.

Без матери в их маленькой избенке сделалось совсем тоскливо и пусто. Не зная, чем занять себя, Отрада маялась и шагала от стены до стены. То на лавке посидит, то у печи постоит – работа любая из рук валилась. Пробовала шить, и все пальцы себе исколола – едва ли не впервые! Потом нитку на веретене порвала.

Тесто поставила – так не поднялось, второй раз – скисло. Матушка всегда говорила, что стряпать надо с любовью, со спокойной, чистой душой. Оно и понятно, что все Отрада портила, к чему бы ни прикасалась. На душе у нее была одна маята.

Что дальше делать, как жить без матери – не ведала. Отец ее в это поселение давным-давно пришел, его приняли. Неохотно, но все же приняли – спасибо, вступился за него тогдашний кузнец Славута Володимирович, отец Храбра.

Бус избу поставил, бортничеством занялся. А жену себе, мать Отрады, тайком умыкнул – строгий дед Брячислав не дозволил чужому, пришлому мужчине свататься к дочке своей, не отпустил Любаву добром к неугодному жениху.

Он ее и украл. А как разула его Любава и стала мужниной женой, так вено великое деду Брячиславу ее батюшка выплатил. А все одно, родня такой дерзости ни Любаве, ни мужу ее, Бусу, не простила. Вуй Избор и вовсе дальней дорогой обходил отца Отрады, коли случалось им повстречаться. Никогда к ним в избу не приходил, когда Бус в ней был. И лицо у него менялось, стоило им просто взглядами пересечься. Таким злым, ощерившимся становился вуй Избор.

Нынче осталась Отрада совсем одна: отцовского рода, к которому принадлежала, она не знала. Никогда он не говорил, откуда да как забрел в их поселение, кто у него из родни есть. Были у нее вуи, дядьки по матери, но и к ним она не могла податься. Брат матери ни над сестройпосле ее замужества, ни над сестричами власти не имеет. Жена покидает свой род и переходит под власть мужа, со всем старым связь обрывает и начинает новую жизнь, словно второй раз рождается. Для отцовской семьи девка умирает, чтобы жена могла войти в мужнину избу.

Коли б не то сватовство да разговор, после которого ее матушка умерла, Отрада, может, и пошла бы на поклон к вую Избору. Бросилась бы в ноги, попросила бы пригреть сироту, не дать себя в обиду, а избу – на разграбление. А там бы ее, может, и впрямь сосватали за дядькиного сына, ее брата двухродного. И стала бы Отрада женой, и ничего, как-нибудь стерпелось бы, слюбилось у нее потихоньку.

Не всем ведь в жизни такое счастье выпадает, как ее отцу да матушке, — по любви семью создать да жить, горя не ведая.

Но матушка перед смертью дала ей наказ, ослушаться которого Отрада никогда бы не посмела. Велела за дядькиного сына замуж не ходить.

Потому и не пойдет Отрада к дядьке Избору на поклон. Сама как-нибудь проживет... Светлая Макошь ее не оставит. Она в это крепко верила.