Книга Яромира. Украденная княжна, страница 110 – Виктория Богачева

— Житницу подожгли, — мрачно молвил Горазд. — Кто-то поджег.

Князь Ярослав стоял посередине круга, возвышаясь над собравшимися словно неподвижная скала среди бушующего моря. Вокруг него, в самых первых рядах царила мрачная, почти осязаемая тишина. Воздух был пропитан тревогой, словно перед бурей. Все взгляды были устремлены на князя.

— Вира должна быть выплачена! — прозвучал его голос, словно удар грома. — Наша княжеская Правда требует справедливости, и я не позволю никому ее попирать. Тому, кто нарушил мир, придётся заплатить сполна.

В его голосе звенела сталь, но в ответ тишина сгущалась, словно невидимая стена поднималась между ним и остальными.

Залесский князь Военег, отец княжича Воидрага, брат воеводы Видогоста, встретил слова Ярослава холодным взглядом и глухим молчанием.

Воины переглядывались, кто-то опустил голову, кто-то нахмурился.

— Я требую виры, — повторил Ярослав и указал рукой на князя Военега. — Твой воевода похитил ладожскую княжну. Он нарушил твой приказ, нарушил данное тобой слово. Он пошел против твоей воли. И он украл мою дочь.

Люди начали роптать, воздух вокруг стал ещё тяжелее. Ярослав крепко сжал руки за спиной, смотря по сторонам с холодной решимостью. Он старался казаться спокойным, но в его душе закипали противоречивые чувства.

— Какую ты хочешь виру, Ярослав Мстиславич? — с ним заговорил старейшина.

— Не будет никакой виры! — не сдержавшись, вперед выступил залесский князь Военег.

— Ты скажешь в свой черед, Военег Войславич, — осадил его старейшина, и тот было вскинулся, но смолчал.

— Кровь за кровь, — низкий голос Ярослава, звучащий, как удар железа по наковальне, разнесся вокруг.

По толпе прокатилась волна несогласного ропота. Он заметил, как князья и воеводы переглядывались, их глаза были полны недовольства. Ярослав увидел, как несколько человек покачали головами, а другие сжали кулаки, скрывая за этим жестом свои мысли.

— Этого не будет! — выкрикнул князь Военег. — Ты пленил моего сына, старшего княжича! Прежде, чем требовать виры, верни его.

— А кто вернет мою дочь? Может, ты? Может, твой брат без чести, без совести? — Ярослав выпрямился, и его голос звучал холоднее стали.

В его глазах вспыхнуло пламя, но он смирил себя.

Старейшина тяжело покачал головой. Не было ни мира на обширных землях, ни согласия междукнязьями. Одни лишь склоки, раздоры, обвинения да старые, выпестованные обиды. Он знал, что его ответ не придется по нраву никому. Ни князю Ярославу, ни князю Военегу, ни их ближниками, ни всем тем, кто лишь жадно вслушивался в спор.

Но позволить нынче пролиться крови означало бы посеять такой разлад, который было бы невозможно преодолеть.

Старейшина глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. Раздор меж князьями стал бы даром Богов для Рюрика, осевшего в Новом Граде. Ссорясь меж собой, многомудрые мужи позабыли о главном. На вече они так и не договорились друг с другом. Не заключили прочные, крепкие союзы.

И старейшина не мог позволить, чтобы вече окончилось кровной местью, которая лишь пуще всех перессорит.

— Здесь нет правых и виноватых, — начал он медленно, его голос был хриплым, словно он носил груз этих слов на своих плечах долгое время. — У всех своя Правда, и каждому нанесен вред. Обида будет искуплена, но не кровью.