Книга Яромира. Украденная княжна, страница 127 – Виктория Богачева

— Расселась тут!

Едкий голос Ивара выдернул ее из видения. Яромира моргнула, не поверив своим ушам. Но племянник конунга и впрямь оказался неподалеку: Харальд велел гребцам сесть на другие весла, чтобы выровнять драккар, и злобный Ивар выбрал скамью подле нее.

— В море все равны! — сердито бросил он, наваливаясь на весло всем телом.

К своему стыду Яромира заметила его стесанные до крови ладони и порванную на локтях рубаху: кажется, он не удержался на скользкой палубе и протер собой влажные доски.

— Что я могу поделать⁈ — воскликнула княжна, неловко пытаясь оправдаться. — Харальд велел мне быть здесь!

Злые слова Ивара укололи ее сильнее, чем она могла помыслить. Она ведь и впрямь отсиживалась в углу, пока мужчины рисковали всем, сражаясь со стихией.

Она дочь князя, а отец никогда не скрывался за спинами других… И ей негоже.

— Воду вычерпывай! Все горазды прятаться за словами конунга! — огрызнулся Ивар и громко выругался, когда очередная волна опрокинула его, швырнув лопатками на скамью позади.

Жар вспыхнул внутри, и Яромира моргнула, осознавая, и, стиснув зубы, принялась пилить ножом веревку. Та подалась, но не сразу, и княжна тотчас вскочила на ноги, бешено оглядываясь. Она искала любое ведро или котел, которым смогла бы черпать воду. Заметив один, она бросилась к нему наискосок через всю палубу.

Ивар, обернувшись в очередной раз к ней, выпучил глаза, не веря тому, что видел: угол, где сидела Яромира, был пуст.

— Вернись! Вернись, дурная!

Он не ждал, что безумная девка его послушает! Не ждал, что его поддевки зайдут так далеко. Ивар, позабыв, что должен грести, завертел головой, выискивая княжну.Конунг убьет его, коли узнает, что он подстрекал ее. Задушит голыми руками…

… и будет прав.

Схватив котел, Яромира принялась зачерпывать воду с палубы. Она выливала одну часть, а новая волна приносила в дюжину раз больше. Княжна не думала об этом. Племянник конунга оказался прав: она должна делать хоть что-то. Все лучше, чем сидеть в углу сложа руки да дрожать, когда зуб на зуб уже не попадал от страха. И потому раз за разом она склонялась над палубой, черпала воду, разгибала спину и выплескивала полный котел в море.

Руки давно занемели. Одежда промокла до последней нитки. Яромира не чувствовала ни холода, ни ветра. Она и собственных ладоней не чувствовала и где-то на кромке сознания дивилась, как она до сих пор в силах удерживать котел. Плащ давно потерялся где-то на палубе, а шерстяное платье, потяжелев от воды, тянуло вниз.

Не замечая ничего вокруг, Яромира черпала и черпала воду. А штор, меж тем, постепенно сходил на убыль. Первым стих ветер. Затем — ливень. Его косые струи уже не хлестали лица и руки подобно тонким веткам; вскоре он и вовсе сменился мелким, накрапывавшим дождем. Отгрохотали и ушли к горизонту черные тучи, и вспышки молнии перестали разрезать небо. Затих и свист, и плеск, и крики.

Установилась такая тишина, которая бывает лишь после бури. Волны уже не били, а с мягким шипением ласкали борта удержавшегося на плаву драккара.

— Ярлфрид?.. — надсаженный голос позвал ее, и княжна словно очнулась от ведовского наваждения.

Она выпрямилась, и руки безвольно, бессильно рухнули вдоль тела. Занемевшие, скрюченные пальцы разжались сами по себе, и котелок упал на палубу, покатившись прямо под ноги конунга.