Книга Яромира. Украденная княжна, страница 20 – Виктория Богачева

— Сядь, Щука! Не мельтеши! — прикрикнул тот, кого княжна считала главарем.

Щука же не послушался.

— Где он⁈ — взвизгнул он тонким, противным голосом и указал грязной пятерней на дверь. — Где он, Рысь⁈ Скока еще потребно ждать нам⁈ Пока эту, — злой взгляд на Яромиру, — батька не сыщет.

Главарь по прозвищу Рысь сердито крякнул, уперся ладонями в бедра и покачал головой.

— Закрой свой рот поганый! Велено тебе сидеть да молчать — сиди и молчи!

Наблюдая за их перепалкой, Яромира еще сильнее вжалась в стену, жалея, что не может схорониться в ней полностью. Утром, когда она только очнулась, то не успела всерьез испугаться. Но нынче княжне было по-настоящему страшно. Никогда прежде она так не боялась.

Снаружи послышался приглушенный шум, и Рысь, Щука и третий мужик насторожились. Яромира вскинула голову и впилась жадным взглядом в дверь. Шум все приближался и приближался, но, как княжна ни храбрилась, она не была готова к тому, что случилось, когда со скрипом открылась старая, дряхлая дверь в землянку.

Она не была готова увидеть на пороге его.

* * *

* Видак — свидетель

Несколько седмиц назад

Огромное, бескрайнее море раскинулось так далеко, как хватало взора.

Еще будучи безусым мальчишкой, он все хотел вызвать: а что лежит дальше, за линией горизонта? Где конец у огромных, серых волн, таких же мрачных, как небо над страной варягов. За любопытство ему каждый раз попадало от отца: Харальду, которого тогда еще не прозвали Суровым, надлежало стать вождем и думать совсем об иных вещах. Как одолеть врага, как не запятнать свою честь, как построить драккар и наградить за службу хирд*.

Мечтания о дальних странствиях и берегах, по словам отца, следовало оставить больным и хилым. Им, ни на что негодным, самое то было пускать слюни на горизонт да глядеть вперед, глупо хлопая пустыми глазами, мечтать о несбыточном.

Харальд Суровый повзрослел и думать о том, что лежало вдали, за кромкой моря, почти перестал. Но порой, как сейчас, когда стоял он на вершине скалы да любовался раскинувшейся перед ним темной, неистовой гладью с пенными хребтами, детские мысли к нему возвращались. Быть может, однажды родиться среди норманнов муж, который доплывет до самого края. Но это будет не он.

Он узнал шаги человека, который поднимался к нему по крутому склону, и даже не повернулся к нему.

— Харальд, — его племянник Ивар, сын старшей сестры, остановился в нескольких шагах позади, не решившись подойти к конунгу вплотную. — Прибыли посланники от Рёрика*. Ждут тебя.

Мужчина мотнул головой, что могло бы сойти за кивок. Его люди разбивали внизу под скалой лагерь. Он видел, как в соседнюю гавань зашел еще один драккар — со знакомыми парусами и со щитами, вывернутыми белой стороной: символ мира. Он узнал знамена Рёрика, еще когда корабль лишь показался вдалеке.

Харальд заскрипел зубами. Он мыслил, они с ним они все обговорили на тинге*. Но нет. Ютландскому конунгу все было мало.

Развернувшись, он мазнул неприветливым взглядом по Ивару. Тот едва скрывал жадное предвкушение. Уже готов был вот-вот сорваться с места, вздеть на драккар кровавые щиты* и отправиться крушить все, что попадется по пути.

И Новый Град, разрази его Один.

Харальд поправил теплый, подбитый мехом плащ и зашагал вниз со высокой, отвесной скалы. Ивар — молодой, сопливый щенок — последовал за ним едва ли не вприпрыжку. Почему-то мальчишкадумал, что Харальд изменит свое решение, которое провозгласил на тинге.