Книга Яромира. Украденная княжна, страница 201 – Виктория Богачева

Воительница покачала головой. И когда только сдружились…

Воевода добродушно усмехнулся и молча погладил ее по макушке. Потом его пронзительный взгляд вновь обжег Чеславу сильнее каленого железа.

— А ведь давненько я тебя не встречал, воительница. Ужели избегаешь калеку? — горько и хлестко спросил он.

Если бы Чеслава не носила столько зим меч за князем Ярославом да не была умелым воином, непременно подскочила бы на месте. Невольно она посмотрела на его ногу — ту, которой не было — и Буривой это заметил. Хмыкнул и отчего-то сильнее навалился на костыль.

— Я виновата перед тобой, но не в том, в чем ты меня обвиняешь, — Чеслава сделала глубокий вдох и посмотрела ему в глаза. — Я… мне давно следовало прийти и повиниться… но… — залепетала она, словно дитя, и жгучий стыд опалил лицо.

— О чем ты? — вот и Буривой не уразумел, что приключилось с воительницей.

Отчего та начала заикаться и дрожать, и говорить полнейшую несуразицу. Какая вина, за что повиниться?.. Перед ним?..

— Я не успела тогда тебе подсобить, — сглотнув, промолвила Чеслава.

И отвела взгляд, опустила голову.

— У ворот детинца… ты окликнул меня, и я избежала смерти. А сама к тебе не поспела… коли раньше бы подсобила, может, и нога у тебя осталась бы…

Она стиснула кулаки и вытянула вдоль тела руки. Притихшая Даринка молчала, опасливо глядя то на воительницу, то на воеводу. Девчушка прежде не помнила, чтобы у храброй Чеславы дрожал голос.

Буривой смотрел на нее, не разумея, о чем она говорила. Его брови сошлись на переносице, а взгляд стал напряженным, мрачным.

— Вотоно что… — медленно произнес он. — Ты потому меня дальней дорогой обходила?

Чеслава подняла голову, но взгляда его избегала. Ее лицо пылало, и она, казалось, готова была провалиться сквозь землю.

— Да… — едва слышно ответила она. — Не такая уж я и сильная… коли раньше не решилась прийти к тебе да во всем повиниться.

— И не такая уж разумная, коли вбила себе в голову эту дурь! — в сердцах воскликнул Буривой. — Сама еле жива тогда осталась! Отбивалась, пока от усталости не свалилась, когда половина дружины уже лежала на земле!

Чеслава прикусила губу, ее плечи дрогнули.

— Но тебе не подсобила… — упрямо повторила она.

Буривой нахмурился, и в его взгляде зажглась какая-то странная смесь укора и нежности.

— Дурная ты девка, Чеслава, — проговорил он с тяжелым вздохом, но в этих словах не было злобы. Он протянул руку и легко коснулся ее подбородка, вынуждая поднять голову. — Ужель и впрямь ты мыслишь, что я тебя виню?

— Не ведаю, воевода… может, и не винишь. Но я себя виню…

Буривой на миг закрыл глаза, борясь со злым весельем, гневом, раздражением и нежностью одновременно.

— А я мыслил, тебе глядеть на меня, без ноги, тошно.

Чеслава вскинулась на него так, словно он ее ударил. Словно обозвал самыми злыми и жестокими словами, какие только смог отыскать.

— Пошто ты меня обижаешь, воевода? Ты славный воин, и твое ранение… сражаться рядом с тобой было для меня великой честью, и любой кметь…

— А замуж за меня пойдешь?

Даринка пискнула, а Чеслава замерла. Воевода перебил ее на полуслове, и она не сразу сдюжила закрыть рот. Его слова вышибли из нее весь дух.

— Что? — наконец выдавила она, растерянная и ошеломленная.

Воевода, напрочь, выглядел совершенно спокойным.

— Замуж за меня пойдёшь, Чеслава? — повторил он, словно речь шла о чем-то самом обыденном.