Книга Яромира. Украденная княжна, страница 97 – Виктория Богачева

Тюра принесла ей чью-то одежду. Добротное платье из шерсти цвета моря в штормовой день, к нему — длинную нательную рубаху, кожаный пояс в два пальца шириной, теплую безрукавку и плащ, крепившийся на плечах двумя фибулами. Без привычной поневы, пусть и изрядно поношенной, Яромира чувствовала себя голой.

Еще по пути в Длинный дом она заметила, что многие женщины расхаживали в мужских портках да рубаках, а на поясах у них висели настоящие мечи! Поневоле вспомнилась Чеслава. Воительнице здесь было бы настоящее раздолье.

Подумав немного, Яромира прикрепила к новому поясу кинжал, отданный Харальдом. Она не хуже других! И знает, что бить нужно острым концом.

— Теперь госпожа похожа на северную женщину. Крепкую женщину, — одобрительно покивала Бруна, окинув княжну долгим взглядом.

Потом Яромиру вывели из Длинного дома и проводили к другому: поменьше и даже будто бы поскромнее с виду. Едва зайдя внутрь, она поняла, что оказалась в месте, где конунг пировал вместе со своей дружиной. В тереме на Ладоге их называли гридницами.

От самого входа и вглубь шли бесконечные столы да крепкие лавки. На них уже сидели мужчины, и, пока Яромира шла все дальше и дальше, они не сводили с нее взглядов. Самых разных взглядов.

— Садись, дроттнинг, — когда она дошла до самого последнего стола, во главе которого сидел Харальд, конунг указал ей на место по левую руку от себя. — Ты гостья здесь.

Кивнув и поджав дрожащие губы, Яромира послушно опустилась на скамью.

Она ненавидела быть на виду у всех. Ненавидела, когда на нее глазели.

А конунг, сам того не ведая, сделал для нее лишь хуже. Теперь за нее, сидящую подле Харальда, зацепится каждый, даже случайно брошенный взгляд. Все заходят посмотреть на ту, которую вождь назвал своей гостей.

Славянскую девку, привезенную в обносках, словно бродяжку без рода без племени, словно рабыню.

Все видели ее, когда она сошла с корабля на берег. Никто не позабудет, как она выглядела тогда.

Дом наполнялся людьми. Харальдс ней не заговаривал: он беседовал с мужчинами, постоянно подходившими к их столу. Но никто не оставался надолго и никто не занимал самого почетного места: по его правую руку.

Яромира попробовала прислушиваться к разговорам, но быстро оставила эту затею. На корабле с ней говорили медленно и четко. Здесь же викинги болтали меж собой так, как привыкли: быстро, глотая слова. Она почти ничего не понимала, хотя думала, что изрядно поднаторела в их языке.

Что ж. Это была не первая ошибка княжны.

А пустое место напротив так и манило ее взгляд. Кто же его займет? Жена, которой не было на берегу? Та девушка, которая не сводила с конунга пылкого взгляда?..

Вскоре пришел и Ивар с матерью. Они сели наискосок от Яромиры, с другой стороны стола, и племянник конунга ощерил зубы в усмешке, когда увидел ее напротив.

Это будет долгая трапеза, вздохнула Яромира.

Но тогда она даже не подозревала, насколько.

По правую руку от Харальда сел старый кормщик Олаф, и Яромира не знала, к добру это для нее или к худу. Она думала, что у мужчины перестало сводить зубы от одного взгляда на нее, но после того разговора на палубе он не сказал ей ни слова.

— Зачем ты повздорил с Трувором, Харальд конунг?

Вопрос прозвучал, как только кормщик занял свое место. Яромира покосилась на заговорившего мужчину: тот сидел чуть поодаль Ивара и прожил уже много зим, но все еще был крепко и телом, и статью. Она не встречала его на драккаре, значит, во время похода конунга он оставался на берегу.