Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 170 – Элина Птицына

— У меня нет к вам вопросов, — процедила она. — Вы интригуете за спиной своего начальника…

Медведев примиряюще поднял руки:

— Интригует Вольский, а ваш муж не хочет видеть очевидного. И только поэтому я пришел к вам. Хотя… Нет, не только.

— Вот как!

— Да. Замок ведь пытается, скажем так, общаться с вами, верно?

Анна растерялась. Медведев усмехнулся:

— Старые легенды не врут, особенно, если их не искажают переписчики и сказители. Вы — непростой крови, и Оплот — не обычные стены, да и я кое на что способен. Я не буду спрашивать: кто вы и знаете ли вы что-то о себе? Я помню, что вы — сирота. Я видел ваши документы. Если вы чувствуете Оплот, не пугайтесь. И не сердитесь, ради Госпожицы, на меня.

— Это же вы настоящий начальник гарнизона? — неожиданно для самой себя спросила Анна.

Медведев смотрел на нее долго, пристально, тяжело. Смотрел и молчал.

— Не отвечайте, — она потерла виски. — Я это сама поняла и Димитриушу ничего не говорила.

— Это не важно, — ответил он. — Я пришел к вам потому, что Душа замка вас приняла как своего воина, хоть вы и женщина. Возможно, вы из рода защитников, возможно, когда-то кто-то из ваших предков имел отношение к этому месту, и его талант волею неба унаследовали вы. Но я бы еще какое-то время молчал, приглядываясь к вам, если говорить честно.

— Вы именно поэтому меня сверлите глазами при каждом удобном случае? — перебивая, невежливо буркнула Анна.

Показалось, или у Медведева вспыхнули уши?

— Извините мне мою навязчивость, я — простой человек, — с заминкой молвил он.

— Пустое, — Анна вдруг успокоилась сама и откинулась в своем жестком кресле. — Я и не думала сердиться. Но не могу понять, что вас заставило начать этот разговор.

— Вы обмолвились, что я интригую. Однако, уверяю, это не так. И я доподлинно знаю, что интригисюда привез Вольский. По его поведению мне подумалось, что он с вами знаком, тем более — он сам об этом упомянул — они старые знакомые с господином Вторушинским. И этот старый знакомый очень испортил настроение нашему начальнику гарнизона, — Медведев сокрушенно вздохнул.

Конечно, Вольский ни словом не обмолвился об этом, но жена Димитриуша знать такого не должна.

Анна растерянно повела глазами. Значит, ей не кажется, Димитриуш сам не свой после этого визита и до такой степени, что Медведев не просто это заметил, а пришел обсудить с ней.

— Я ничего не знаю, — обреченно сказала она вслух.

Старый знакомый — значит, из столицы. Ну и что? У нее нет секретов от мужа, кроме одного, и то это не секрет. Это то, о чем она не могла говорить, потому что горло сразу сжималось, точно его захлестывали тугим ремнем, и Анна начинала выть как псица, потерявшая щенков.

Она прикрыла глаза: те сны во время болезни… Ее девочки словно отпустили ее. И теперь можно поговорить с Димитриушем, рассказать о детях, которых она потеряла во время бомбежки Чижиковки.

Он любит ее, он поймет.

Медведев смотрел на нее чуть подавшись вперед, точно пытался уловить Аннины мысли.

— Я ничего не знаю, — повторила она. — Вы зря пришли ко мне.

— Нет, — возразил он. — Я теперь знаю, что к делам Вольского вы не причастны.

— Мой муж тоже вряд ли к ним причастен.

— Он, скорее, жертва, — равнодушно заметил Медведев. — Правда, едва ли осознает это полностью.

— Что вы имеете в виду?