Книга Няня для дракона с большим… наследством, страница 72 – Натали Мед, Хельга Блум

Размышляя таким образом и приглядываясь к радужному сиянию, я подошла поближе, прищурилась… и остолбенела.

Прямо передо мной сидела здоровенная лягушка (или жаба?), и на голове у неё красовалась сияющая, как рождественская ёлка, тиара. Тиара, правда, была великовата и съезжала на спину. И, словно этого было мало, на туловище (я бы сказала «на шее», но найдите мне у жабы шею!) у нее висело ожерелье, сверкающее всеми цветами радуги. Это явно была самая богатая в мире жаба. Или лягушка. Не разбираюсь я в них.

— Так вот ты какая, царевна-лягушка! — ошарашенно пробормотала я, продолжая рассматривать это земноводное великолепие. — Или ты принц-лягух?

Лягух моргнул. Почему-то одним глазом. Подмигнул? Интересно, это можно рассматривать как заигрывание? А вдруг это принц заколдованный? Тут вон сколько всего! Почему бы и принцу-лягухе не бывать? В конце концов, колдуны всех направо и налево в жаб всяких превращают.

Вот такие бессвязные мысли проносились в моей голове, пока мы с лягухом играли в гляделки. Лягух продолжал изредка подмигивать, что навело меня на идею, что это, скорее, нервный тик. Бедняжка заколдованная!

И тут я встала перед неразрешимой проблемой: расколдовать или не расколдовать? Вернее, так: целовать или не целовать. Ведь каждый младенец знает, что расколдовываютсятакие существа именно поцелуем.

Откровенно говоря, целовать склизкое создание мне не хотелось совсем. Но впитанный буквально с молоком матери и выпестованный на правильных книжках гуманизм рвался на помощь собрату в беде. Ну понятно же, что это не просто земноводное! Как часто, в конце концов, вы встречаете лягушек, на которых украшений больше, чем на королеве Британии во время парадного выхода?

Поэтому я осторожно осмотрелась, чтобы, не приведи Господь, рядом не оказалось каких-либо свидетелей и решилась. Принесу себя, так сказать, в жертву. Быстренько чмокну и убегу. Потому что если я этого не сделаю, то до конца жизни буду себя корить, что не помогла человеку.

— Ну хорошо, — сообщила я лягуху (я всё-таки надеялась, что это создание мужского рода. Иначе это будет совсем плохо выглядеть). — Сейчас всё закончится. Но если не поможет, можем тебя в стенку швырнуть, в некоторых сказках и такое срабатывало. Так что в твоих интересах превратиться от поцелуя, иначе стукну как-нибудь не так, останешься дебилом.

И я сделала шаг вперёд.

Лягух моих намерений не оценил почему-то. Угрозы, они ведь всегда срабатывают, когда лезешь целоваться. При виде целеустремлённо надвигающейся меня он заверещал лягушачьим матом и спрыгнул в воду…

Вернее, дёрнувшись, попытался. Потому что, как выяснилось, он был намертво примотан к этим листьям на топком берегу кучей всех этих блестяшек. Вон даже углубление в тине протоптал, болезный. То-то издали так ярко на солнце всё переливалось! А это, оказывается, несчастный лягух пытался освободиться. И как же его угораздило-то?

Теперь, при тщательном рассмотрении, оказалось, что украшения перепутались с листьями кувшинок и телом лягуха, так что находился он в довольно плачевном положении. Вопрос, однако, оставался открытым: откуда у жаба столько драгоценностей (которые вот-вот его задушат). Наследство получил от кого? А что? У этих земноводных ведь не просто так важный вид. Наверняка знают, где утоплены сокровища тамплиеров. Знают и молчат, только дуются важно.