Книга Полнолуние, страница 142 – Светлана Поделинская

Магдалина, закутавшись в шаль, суетливо ходила из комнаты в комнату, будто бы вовсе не перенесла накануне тяжелые роды. Она выглядела здоровой и вполне радостной, разрешившись от бремени, и ни в одной черточке ее лица не просматривалось ни проблеска горя из-за разлуки с ребенком. Магда намеревалась поскорее отделаться от негои ничуть не терзалась угрызениями совести. Младенец был в ее глазах не даром божьим, а бременем, которым сурово наказал ее Всевышний за грехи.

– Почему бы тебе не оставить ее? – попытался убедить дочь Эдгар. – Пусть растет здесь, в замке.

– Мать Петру заберет ее, – упрямилась бесчувственная Магда. – Я обо всем договорилась. Ей будет лучше в деревне.

– Дай ей хотя бы имя, – с сожалением вздохнул ее отец.

– Пусть будет Моника, – назвала она имя, которое, очевидно, первым пришло ей в голову, и пояснила: – Оно означает «одиночество».

Внучка не вызывала у Эдгара чувств, даже отдаленно похожих на те, что он испытывал, часами глядя на Магду, когда та была в младенческом возрасте. Поэтому он, как обычно, пошел на поводу у дочери и отдал младенца в деревню. Эдгар не стал навязывать ей нежеланное дитя. Он щедро наделил мать Петра деньгами, пожалев этого ребенка, выкинутого из дома, подобно приблудному котенку.

Весной, когда Магдалине минуло девятнадцать лет, она вдруг выказала желание объехать свои владения. Конюх Петр помог графине сесть на лошадь, и его рука задержалась на ее ноге чуть дольше положенного. Магда смотрела на него сверху вниз и улыбалась, снисходительно и многозначительно. Эдгар перехватил ее взгляд и понял, что ничего между ними не закончилось. Но как он мог осуждать ее? Он и сам был великим грешником. Эдгар планировал откровенно поговорить с дочерью, но так и не решился.

Вскоре он заметил, что Магдалина снова беременна, и это повергло его в ужас. Ей только исполнилось девятнадцать лет – и уже второй незаконный ребенок! Вспоминая, какими тяжелыми были ее первые роды, Эдгар не думал, что Магда снова пойдет на это. То, что в первый раз оправдывалось ее юностью и неопытностью, во второй означало непростительное легкомыслие. Гордому Эдгару было неприятно сознавать, что его дочь просто-напросто распутница, что она похотлива, как кошка. Он мечтал взрастить в ее лице свой сокровенный идеал, но в Магдалине оказалось слишком много противоречий и неясности. Эдгару было больно видеть ее, и он впервые не знал, что с ней делать, как вести себя. Очень кстати пришло письмо с известием о смерти высокочтимой тети Людовины, которая неожиданно сделала его своим единственным наследником – то ли в память об их постельных утехах, то ли из чувства вины. Эдгар счел, что деньгине пахнут и точно будут не лишними, особенно для Магдалины, и спешно засобирался на Рейн. Он знал, что беременность надежно защищала его дочь от любых посягательств Низамеддина.

А между тем Магда вовсе не думала рожать. Она обрадовалась, что дядя Эдгар уехал, – так ей будет легче осуществить свой замысел. Она наведается к деревенской ведьме, выпьет настой трав и скинет ненужный плод. Связь с Петром была губительна для ее здоровья – Магдалина тут же оказывалась беременной, чуть ли не от одного взгляда. К тому же она твердо решила, что замуж за турка не пойдет и Петра больше к себе ни за что не подпустит, хватит с нее мужчин и детей. Она исполнит свою давнюю мечту – уйдет в монастырь, где наконец найдет успокоение и счастье. Дядя, конечно, будет переживать, но отыщет в себе силы принять ее выбор.