Книга Полнолуние, страница 150 – Светлана Поделинская

– Как только такая идея пришла тебе в голову? – от всей души возмутился он. – Ты хоть понимаешь, о чем просишь? Я никогда не смогу пойти на это!

Эдгар выпустил Магду из объятий и встал у окна, резко отвернувшись от нее. Розовая полоска догорающей зари просочилась сквозь портьеры и медленно ползла по направлению к нему. Он вздрогнул и отошел – восход солнца все еще раздражал его. Магда тоже подошла к окну, с усилием дернула тонкими пальчиками тяжелый занавес, и нестерпимый солнечный свет ворвался в их утренний полумрак. Эдгар невольно попятился и оказался в тени поодаль от нее.

– Я знаю, что вы не причините мне вреда, – произнесла Магда с неповторимым скорбным торжеством. – Вы смогли сохранить в себе чувствительность и человечность. Но даже если вы убьете меня, я буду счастлива умереть в ваших объятиях и с вашим именем на устах.

Магдалина стояла в солнечном свете, совсем чужая, даже ее волосы стали казаться золотыми, но Эдгар разглядел в ее очах призрачное отражение собственных глаз.

– Нет, этого не будет, не проси меня, – наотрез отказался он.

Тогда недостижимая в рассветных лучах Магда вынула его ритуальный нож, который утащила ранее, пока они обнимались, и молниеносно провела по шее с левой стороны – не с той, где были ранки, нанесенные Низамеддином.

Ее небесные глаза сверкнули ослепительнее солнца и тут же закатились в темноту бесчувствия, шея окрасилась алым, и кровь обильно залила платье. Магда, пошатнувшись, шагнула к нему в тень, ошеломленный Эдгар подхватил дочь на руки, как маленькую, и сдался. Он нежно и осторожно прижался губами к ране на ее шее. Эдгару потребовалась вся сила самообладания, чтобы выпить ровно столько, сколько необходимо для обращения, а не осушить ее, хотя он питался накануне ночью и контролировал свою жажду. Жизнь Магдалины – его главная драгоценность, и он всегда оберегал ее. Раньше кровь дочери не влекла Эдгара, так как он отдавал ей свою в неустанной борьбе за ее здоровье. Сейчас же он прочувствовал, какое это изысканное удовольствие, подобное тому, что в прошлом связывало его с Эвелиной, но несколько иное. Самая сладостнаякровь в мире – родная кровь, своя собственная.

Прошло не более получаса, прежде чем в замок снова явился взбешенный Низамеддин.

Эдгар, возмутительно спокойный, вышел к нему, как будто ничего не случилось. Он изящно опустился в кресло, не предложив нежеланному гостю сесть, и посмотрел на него с меланхоличным сочувствием.

– Вы больше ничего не сделаете моей девочке, – сказал он обманчиво мягким голосом. – Я не помог ей раньше и был не прав, но сейчас в моих намерениях исправить упущенное… Пусть даже теперь это возможно исполнить лишь дорогой ценой. Вы не сможете помешать мне. Я ее отец, и Магдалина пока еще моя.

Низамеддин внимательно всмотрелся в него и все понял.

– Вы пили кровь своей дочери? Как вы могли?!

Глаза Эдгара благостно светились отраженным светом – ее светом.

– Она сама попросила меня об этом, а я не привык ей отказывать. Магда не хочет быть с вами, она останется подле меня.

Низамеддин напряженно молчал. Теперь он уже не мог убить Эдгара – это было опасно из-за его вдвойне сильной кровной связи с Магдалиной.

– Значит, она соблазнила вас на это! – Он покачал головой с неподдельным восхищением. – Я признаю, что Магда по-своему неглупая девочка. Она унаследовала ваш извращенный ум.