Книга Полнолуние, страница 57 – Светлана Поделинская

Лицо у Лауры стало ожесточенным и в то же время трогательным, как у человека, вынужденного постоянно терпеть мучительную боль.

– Я больше не могу так жить, это невыносимо. Я не хотела быть вампиром, ты насильно обратил меня. Ты разбил мои мечты в кровь! Уничтожил во мне человека, сделал меня убийцей, превратил в чудовище. Пропади оно все пропадом!

Она схватила со стола вазу и со всей силы швырнула в зеркало. Стекло задрожало, пошло трещинами, и по комнате пронесся сверхъестественный ветер.

Лаура смотрела на Эдгара тяжело дыша, и в ее голубых как незабудки глазах отражались разбитые осколки ее грез.

Перед ним внезапно предстал призрак Элеоноры во плоти и открылся отнюдь не ангельский характер девочки. Он всегда считал, что кроткий и сговорчивый нрав Лаура унаследовала от своего отца-психотерапевта, что Эдгара полностью устраивало. Но все-таки она была дочерью и взбалмошной Элеоноры, как ни крути.

– Ты такая же истеричка, как твоя мать, – холодно бросил он. – Никогда больше так не делай. Не смей, слышишь? Нельзя шутить с магией.

В ответ Лаура развернулась и вышла из дома, на прощание хлопнув дверью.Это была их первая серьезная ссора. Первоначальный детский восторг у Лауры сменился депрессией, а затем бунтом: она миновала этап отрицания и вступила в стадию гнева.

На закате входную дверь в их доме открыла девушка, лишь отдаленно похожая на Лауру. Перед Эдгаром предстала особа в черном платье в готическом стиле, и волосы у нее тоже были черные, длинные и прямые, – настолько черные, что отливали переливчатым серебром. Темные тени и подведенные брови делали ее глаза огромными и тревожными.

Эдгар посмотрел на Лауру с явным неодобрением.

– Ты стала похожа на Мортишу Аддамс^[5]. Зачем ты это сделала? У тебя были очень красивые волосы, такие мало у кого встретишь.

– Я устала быть бледной тенью с твоих выцветших портретов и не вижу смысла скрывать свою сущность, – ответила она с вызовом. – Кроме того, черный сейчас в моде, поэтому я покрасила волосы.

– Мне всегда больше нравились блондинки, – недовольно сказал Эдгар, не успев привыкнуть к ее новому облику.

– Да мне все равно, кто тебе нравится. Неужели ты будешь указывать мне, как краситься и какую одежду носить? – огрызнулась Лаура и ушла в другую комнату.

С той поры она одевалась только в черное, словно носила траур по своей жизни, и целыми днями слушала мрачную музыку. Но в ее глазах постепенно проявилась осмысленная цель, в стремлении к которой ей приходилось бродить обходными путями, чтобы обмануть бдительность Эдгара.

Как-то солнечным калифорнийским днем Лаура незаметно выскользнула из дома в город, закрылась в телефонной будке и отыскала в книге номер Мэттью.

– Привет, Мэтт, – произнесла она в трубку, – это Лорелия, из Румынии. Я должна тебе сказать, что вы с профессором были абсолютно правы насчет меня. И хотела бы попросить вас кое-что сделать. Я сейчас в Лос-Анджелесе.

Она говорила еще долго, не зная, что за ней издали наблюдает Эдгар. Он видел ее черный силуэт, такой одинокий в телефонной будке посреди пекла солнечной пустыни. И не мог прочитать по губам, о чем Лаура говорит так долго, как будто сама с собой. Ее темные распущенные волосы и трубка, прижатая к губам, скрывали смысл слов. Когда Лаура наконец закончила разговор и удалилась, Эдгар зашел в будку и пролистал телефонную книгу, стараясь уловить след ее касания на какой-либо странице. Однако прикосновение – слишком тонкая материя, и ему это не удалось.