Книга Луна убывает, страница 81 – Светлана Поделинская

Лаура вглядывалась в непроницаемые агатовые глаза Темнейшего и не различала там ничего: ни симпатии, ни вожделения, лишь мертвящий холод. Она не заблуждалась, будто бы Дугальд питает какие-то чувства по отношению к ней. Он забавлялся с Лаурой, как кошка с мышью, проверял на прочность броню и безжалостно продавливал ее, подобно скорлупе незрелогоореха. Ему нужно было не тело Лауры, которое он объявил неприкосновенным, а нечто большее: ее здравый рассудок, ранимая душа, неистребимая человечность. Лаура боялась Дугальда до умопомрачения, и перспектива провести вечер с ним наедине повергала ее в иррациональный ужас. Из двух зол она выбрала Сусанну: с той Лаура уже имела дело и чувствовала себя способной к обороне.

– Ладно, как скажете, я пойду на вечеринку с Сусанной, – быстро проговорила она, опасаясь, что Дугальд передумает и не отпустит ее.

Улыбка Темнейшего стала шире, уголки губ приподнялись, подчеркнув острые скулы, но глаза остались мертвыми.

– Чудесной вам ночи, – с издевательской любезностью пожелал он и прибавил: – Все только начинается, принцесса.

Дугальд повернулся спиной и вышел, оставив Лауру в полной растерянности. Она бросила книги на кровать, поспешно закрыла дверь и наконец выдохнула. Лаура расценила его прощальные слова как угрозу – они не сулили ей ничего хорошего. Однако проблемы следовало решать по мере их поступления и первым делом разобраться с Сусанной. Лаура намеревалась восстановить с ней мир, но при этом четко обозначить границы дозволенного. Приведя в порядок макияж и мысли, Лаура спустилась этажом ниже.

Апартаменты Сусанны и Оттавио отличались вычурной роскошью барокко и художественным беспорядком. Настоящий будуар куртизанки: стены оклеены малиновыми обоями с растительным орнаментом, напротив кровати – огромное зеркало в позолоченной раме, призванное отражать все, что на этой кровати происходит. На туалетном столике стояла шкатулка с драгоценностями, была разбросана косметика, курились ароматические палочки. Густой запах сандала и мускуса застилал комнату почти ощутимой удушливой завесой. На кушетке лежал музыкальный инструмент – старинная итальянская мандолина, инкрустированная панцирем черепахи и ракушками. Комод украшали шахматы из янтаря, турецкая мозаичная лампа и ваза из муранского стекла, в которой увядали позавчерашние розы. На круглой кровати, застеленной синим бархатом, были разложены специфическая одежда и аксессуары: виниловые комбинезоны, кожаные платья, чокеры, гартеры и портупеи.

Сусанна бросила на Лауру мрачный взгляд исподлобья и проговорила:

– Давай попробуем еще раз, pupetta^[29]. Вот, примерь мой корсет. Надеюсь, ты не брезгуешь. Обхват груди у нас соизмерим,утянем тебя потуже в талии, и будет ладно.

Лаура отвернулась и молча сняла через голову платье, расстегнула бюстгальтер и обернула вокруг тела кожаный корсет цвета переспелой вишни.

– Я пойду с вами, но прошу принять к сведению: я не стану заниматься сексом – ни с кем и никаким способом, – непререкаемым тоном заявила она, – и не позволю дотрагиваться до себя.

– Как хочешь, можешь просто смотреть, мы не станем тебя заставлять, – пообещала Сусанна, зашнуровывая на Лауре корсет. – Слово Дугальда превыше всего, но ты не ведаешь, какого удовольствия себя лишаешь. Наивысшее наслаждение я испытывала, когда мужчины в масках имели меня по очереди, в то время как муж держал за руку. Было бы странно всю бессмертную жизнь хранить верность одному вампиру, поэтому мы с Оттавио приверженцы полиамории.