Онлайн книга «Самый синий из всех»
|
– Да? Ты что-то хотела? Я сглатываю и усилием воли подавляю истеричное хихиканье, которое рвется из груди. – Насчет репетиций. Встретимся еще раз? Я хотела… – Извини, не заинтересован, – холодно отвечает Андрей. – Лер, чем история-то закончилась? Лера, блеснув торжествующей улыбкой, отрывает от меня взгляд и принимается что-то говорить. Кто-точто-то ей отвечает. Кто-то чему-то смеется. Но я не понимаю ни слова. Я стою за пределами их маленького кружка и чувствую себя так, словно меня только что выставили вон. Ткнули пальцем в угол возле помойки и рявкнули: «Место!». Никто не обращает на меня внимания. Лера громко смеется, и ее смех, будто визг бензопилы, ударяет по нервам. На глазах закипают слезы. Я опускаю голову и на ватных ногах выхожу из актового зала. Прилипала? Приставучка? Репей? Идиотка. Вот кто я. На улице идет снег, больше похожий на дождь. Школьный двор кажется промокшим и продрогшим насквозь. Я зарываюсь носом в пушистую оторочку куртки. Пахнет дымом, сырой землей и искусственным мехом. – Эй, Мацедонская. Где Оксанка? Я вздрагиваю. Торопливо вытираю мокрые щеки и оборачиваюсь на голос. Егор стоит, привалившись к колонне, и слегка дрожит. Одет он явно не по погоде: только тонкая куртка поверх толстовки, ни шарфа, ни шапки. Понтуется? Вот же дурак. – Они с Кашей… с Тимофеем что-то насчет костюмов обсуждают. Я запоздало вспоминаю, что обещала к ним присоединиться. Совсем вылетело из головы! Егор, нахмурив брови, делает шаг вперед, а я отступаю. Не до конца зажившие ссадины и мрачное выражение придают его лицу угрожающий вид. Тени под глазами такие густые, будто кто-то мазнул синей краской. – Между ними что-то есть? – Что? – непонимающе переспрашиваю я. – Она… влюбилась в него? – запнувшись, с трудом выговаривает Егор. – Или он в нее? – А если и так? – неожиданно для самой себя говорю я. Егор бледнеет и стискивает пальцы в кулаки. – Это правда? – севшим голосом переспрашивает он. Позади нас хлопает дверь. Это Андрей. Выглядит запыхавшимся, волосы растрепались. На мгновение наши взгляды встречаются, но я тут же разрываю контакт и бросаюсь прочь. Егор удерживает меня за предплечье: – Это правда? – Эй, руки убери от нее, – с угрозой говорит Андрей. – Так это правда? – Да! Я вырываю руку и быстро сбегаю по лестнице. Пусть сами разбираются со своими проблемами! А я не стану оборачиваться. Я ускоряю шаг. Деревья шумят от ветра, но шум в голове еще громче. Бабах! Это чувства и мысли сталкиваются внутри, словно огромные айсберги, и разбиваются друг о друга в крошево. И уже непонятно, где что. В субботу мы с мамой устраиваем день генеральной уборки, а все воскресенье бездельничаем. Мама называет такиедни «горизонтальными», потому что мы почти не встаем с дивана. Едим бутерброды с кетчунезом и смотрим телевизор, прыгая с канала на канал. Мозг превращается в желе, извилины распрямляются… Боже, в этом что-то есть! К понедельнику я чувствую себя отдохнувшей и полной сил. А вот Каша, наоборот, вялый и унылый, как переваренная макаронина. Я сажусь за парту и здороваюсь, но он в ответ хмуро бурчит что-то невнятное и отворачивается. Из огромных наушников на его голове доносится Билли Айлиш. Из-под черного ободка торчит смешной хохолок. У папы тоже есть такой, раньше мы с мамой шутили, что это связь с космосом. |