Книга Цветок вампира – аконит, страница 49 – Лили Мокашь

– Папа? – удивленно переспросила она. – Смотри, ты даже перестала звать Костю по имени.

В голосе матери слышались ноты радости, но я старалась не отвлекаться. Нужно было донести суть. Сделать так, чтобы мама поняла.

– Это не важно. Важно то, что мне здесь плохо, и я не хочу провести последний школьный год запертой в четырех стенах. Я пыталась с ним договориться, пыталась найти компромисс, но все без толку!

Голос соскочил на последнем слове. От обиды в горле образовался неприятный ком. Мама тяжело выдохнула в трубку и после короткой паузы сказала:

– Я поговорю с ним, хорошо? Вместе мы что-нибудь придумаем, а пока, пожалуйста, – в голосе звучала мольба, – постарайся без глупостей, хорошо?

– Хорошо, – ответила я тихо и почувствовала во рту горечь.

– Люблю тебя.

– И я тебя.

Мама повесила трубку первой. Я возвела глаза к пасмурному небу, ища в нем источник смирения. Холодный ветер обдувал лицо, и я прикрыла глаза, стараясь вобрать легкими как можно больше ледяного воздуха, проветривая разум и надеясь сбить обжигающий яд, что отравлял душу. Вряд ли у родителей получится договориться. Моя вера в простое решение равнялась нулю. Я слишком хорошо знала, как родители общаются между собой, и понимала: ничего у мамы не выйдет. Костя не сдастся, а она, выслушав все аргументы, наверняка встанет на сторону отца, просто потому, что не найдет нужных слов. Мария не любит конфликты. Ей проще согласиться и исчезнуть в неизвестном направлении, лишь бы не трогали. Когда я поняла это, грусть окончательно завладела мной, остужая злость. Только я могла спастисебя. Однако идея с побегом уже не казалась такой уж удачной, скорее наоборот, по-детски наивной. Проскочить на рейс без документов от родителей? Ну-ну. Держи карман шире. Выставлю себя только на посмешище глупой выходкой и получу еще больше проблем дома.

Послышался первый школьный звонок, предупреждающий, что урок скоро начнется. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, я открыла глаза и увидела Никиту. Каримов стоял в одиночестве у двери, спрятав ладони в кармане куртки, и смотрел на меня.

– Давно здесь стоишь?

Никита кивнул и спустился по ступеням ко мне.

– Ты в порядке? – Оказавшись рядом, Каримов подхватил выбившуюся от ветра прядь волос, и осторожно отвел от моего лица, случайно коснувшись кожи. От прикосновения Ника в животе появилось приятное, едва щекочущее чувство, и я слегка улыбнулась.

– Знаешь, – я посмотрела в глаза Никите и увидела в глубине столько заботы, что открываться было легко, – нет. Не в порядке.

– Хочешь поговорить об этом?

– Да, но разве есть время? Вот-вот прозвенит второй звонок, а говорить на большой перемене в столовой, где столько любопытных слушателей, как-то совсем не хочется.

Никита задумчиво посмотрел в сторону школы, а затем на меня, и что-то во взгляде Каримова изменилось: он стал лукавым, почти заговорщическим.

– Тогда к черту школу.

Не успела я опомниться, как Каримов взял меня за руку и повел к машине. Как галантный кавалер, Ник распахнул передо мной дверь с пассажирской стороны и сделал пригласительный жест. На мгновение я замерла в нерешительности, думая, что будет, если Костя узнает. Но, вспомнив утреннюю стычку дома и совсем не ободряющую реакцию матери, махнула на все рукой. И правда, к черту школу. К черту Костю. И Марию вместе с ним.