Книга Цветок вампира – аконит, страница 52 – Лили Мокашь

– А ты уже кого-нибудь пригласил?

Вопрос сорвался с языка быстрее, чем того хотел бы мозг. Сердце учащенно забилось. Волнение неприятно нарастало внутри, шепча на ухо: «Что, если да?» Уверенность, что я хотела знать ответ, не успела окрепнуть, как растворилась в салоне авто.

Каримов молчал. Его лицо оставалось непроницаемым, и это было хуже всего.

– Ты не обязан отвечать, если не хочешь. – Я не могла больше смотреть на Никиту и перевела взгляд на колени. Вот так просто один неосторожный вопрос создал невидимую пропасть, которую ни Ник, ни я не в силах были преодолеть.

Слов не вернуть.Не спрашивают девушки у парней, кого те позвали на танцы, из праздного любопытства. Так не бывает. Никита тоже это прекрасно понимал.

На что только я рассчитывала, приняв дружескую доброту за нечто большее? Во мне не было ничего примечательного. Даже красивой не могла себя назвать. Не умела краситься, не интересовалась модой. Жила в иллюзорном мире из интересов и ценностей, которые едва ли кто-то из сверстников разделял. Я родилась не в то время и не в том месте.

Мама часто шутила, когда с серьезным видом мне приходилось объяснять на кассе в супермаркете, почему овощи не обязательно складывать в пластиковый пакет и что давно есть альтернатива в виде хлопковых сумок и прижившихся еще во времена Советского Союза сетчатых авосек всех цветов и мастей. Слыша очередную поучительную лекцию о вреде экологии, мама говорила, что я ворчу, как семидесятилетняя бабка.

Не то чтобы я чувствовала себя старше, нет. Все внутри меня скорее страдало от глубокого одиночества и желания быть хотя бы немного больше похожей на сверстников: переживать из-за отсутствия в шкафу джинсов модного покроя, новой палетки теней и прочих вещей, что я считала сущей ерундой. Я так устала быть одна и так хотела пусть ненадолго прикоснуться к обычному миру. Почти поверила, что здесь, в Ксертони, у меня появился шанс сделать все правильно, начать заново. Прогнуться под стандарты мира старшеклассников и понять, каково это: иметь много друзей и счастливо танцевать на выпускном с другими одноклассниками? Разве могла я хотя бы приблизиться к дню, о котором грезила, сидя дома и ни с кем не общаясь за стенами школы?

Чем дольше я размышляла, тем тяжелее становилось на сердце. К глазам подступали предательские слезы. Я скрыла лицо за волосами, отвернувшись к окну, и начала дышать под счет, надеясь успокоиться. Только бы не разреветься в машине, честное слово.

Последняя доля выдержки треснула, когда я почувствовала, как осторожно чужие пальцы переплетаются с моими. Большим пальцем Никита мягко поглаживал кожу, и что-то внутри меня оборвалось. Теплые слезы, одна за другой, покатились по щекам, попадая на губы. Я отвернулась к окну, прижимая к нижней части лица свободную руку, стараясь сдержать всхлип. Только бы Ник не увидел.

Машина замедлила ход и вильнула на небольшой пустырь у редких деревьев, после чего остановилась.

– Ася, – позвал Никита, но я не шевельнулась.

Послышался щелчок, а затем – шуршание пуховика. Теплая рука легла на щеку, и Ник осторожно повернул мое лицо к себе. Я закрыла глаза, думая о том, как ужасно сейчас выгляжу. Плачущая, растрепанная. Наверняка вся кожа пошла красными пятнами, как это обычно бывало, стоило дать волю слезам. Я боялась посмотреть на Никиту и увидеть в его глазах жалость. Она нужна мне была меньше всего.